Город хороших господ - стр. 44
Да, думала пойти, проверить того парня. Даже искренне собиралась это сделать, пока умывалась и одевалась, но как только вышла из дома – испугалась. Гораздо легче было бы сделать это с Рией, одной вообще сделать что-то сложно. Только бесцельно бродить, да надеяться на удачу.
Но перед домом культуры была только я. Улицы в будний день пустовали, лишь изредка проезжали машины. Небольшая аллея дышала спокойствием, отцветшая сирень обнимала здание, словно придерживая стены, упорно крошащиеся на траву.
Мой свисток-птица издал мягкий, нежный звук на неизвестной частоте.
И, словно бы отреагировав на этот сигнал, дверь дома культуры распахнулась, прошуршала по асфальту, ударилась о мусорку и замерла. Нестройной походкой из недр здания вышел тот самый старик.
Я не смогла отступить. Стояла и смотрела, как он своей окровавленной рукой хватается за ручку двери. Даже почти не удивилась.
Повернув голову ко мне, он сказал:
– Не стоило даже пытаться, знаешь.
Живот заболел от страха, пальцы задрожали. Я подумала о Двадцать. Ох, ну почему, почему я не остановила его вчера? Почему не пошла ночью?
– Что?..
Голос прозвучал так тихо, что ни один человек был бы не в состоянии расслышать.
Но он расслышал.
– Я пытался его вылечить, знаешь. А в итоге он страдал ещё больше, у меня не было анестезии и опыта, и времени…
Мне удалось отступить на полшага. Пяткой нащупала скейтборд.
Но мужчина не двигался, просто стоял, смотрел. Рукавом свитера пытался оттереть кровь с руки.
– Ничего. Как всегда.
Вокруг не было ни души, и услышать мой крик было бы некому. Но катаюсь я хорошо, буду быстрее, чем этот старик.
Ладони вспотели. Из-за облаков блеснул луч света.
Я не верила в свою смерть в день, когда светит солнце.
– Вы убили Двадцать? – это предложение далось мне с трудом.
– Кого?
Тут я растерялась. Пустилась в объяснения:
– Двадцать… ох, я не помню его фамилии…. Юноша – высокий, в шляпе, с длинными светлыми волосами, он ещё вас искал…
Мужчина нахмурился. Сделал шаг, но я вздрогнула, и он тут же замер.
– Нет. Никаких юношей я не убивал, – сказал он устало.
– А что тогда…
– Голубь. Голубя переехала машина, я пытался его спасти, но у меня не получилось.
– Что…
– Голубь. Птица такая.
– Я знаю, что такое голубь! Но я думала, что вы убили Двадцать!
Он так на меня посмотрел… Большей идиоткой я себя в жизни не чувствовала. Щёки и уши вспыхнули огнём.
Боже, я ведь только что обвинила человека в убийстве! Хорошего человека. Надумала себе невесть что из-за глупой паранойи и россказней незнакомца, перенервничала, расстроила всех…
Больше не в силах стоять и пытаться посмотреть ему в глаза, села на скейтборд.