Горничная Карнеги - стр. 35
Я нахожу утешение в домашних делах, сходных с теми, которыми ты занимаешься на своей службе. Как я поняла из твоего письма, в доме Карнеги заведены строгие, но справедливые порядки. Если истории, которыми делятся с нами Маллоуни, – их послушать, так служба в богатых домах хуже ада, – так вот, если эти истории хотя бы отчасти правдивы, значит, тебя не коснулось все худшее, что может произойти со служанкой у американских хозяев, и ты нашла очень хорошее место, пусть даже пишешь о переменчивом нраве своей хозяйки. Тебя-то уж точно не напугают чьи-то капризы – ты не боялась даже папиного взрывного характера, – и твоим хозяевам повезло, что у них есть ты.
Я знаю, моя дорогая Клара, что ты достойна лучшего места, чем судомойня при кухне в доме Карнеги, и больше всего я жалею, что в Америку папа отправил тебя вместо меня. Мне пришлось смириться с его решением, ведь мне необходимо остаться дома, так как мой будущий брак с Дэниелом – это возможность номинально передать ферму новому арендатору и тем самым сохранить землю за нашей семьей. Но все равно это кажется несправедливым. Ты самая умная из нас троих, сестер Келли, и ты, Клара, достойна лучшей судьбы, чем данная нам от рождения судьба дочерей скромного фермера-арендатора. Будь я тверже характером, у тебя не отобрали бы эту судьбу, и тебе не пришлось бы служить в чужом доме на другом конце света, хотя твоя служба сейчас особо важна для всех нас, учитывая завуалированные угрозы лорда Мартина поднять арендную плату за землю. Я каждый вечер молюсь о том, чтобы ты простила мне мою слабость.
Пожалуйста, пиши нам почаще.
Остаюсь, как всегда, твоей любящей верной сестрой.
Элиза
Я читала письмо со слезами на глазах. Как Элизе вообще пришло в голову винить себя за отцовское решение отправить меня в Америку? Меня-то никто не считал подходящей кандидатурой для брака с сыном местного ирландского фермера, который мог бы формально перевести на себя право аренды. Нашей семье повезло, что Элиза так вовремя нашла себе подходящего жениха. Вытерев слезы, я решила сразу же написать ей ответ и объяснить, что она ни в чем не виновата, и вдруг заметила крошечный постскриптум, написанный хорошо узнаваемым неровным маминым почерком.
Мы очень скучаем, но за нас не волнуйся. Живи так, чтобы не погубить свою душу. Молись Господу Богу и не изменяй единственной истинной Римско-католической церкви.
Мама пришла бы в ужас, если бы узнала, что мне приходится выдавать себя за протестантку и еженедельно ходить на воскресную проповедь в местную пресвитерианскую церковь вместе с другими слугами дома Карнеги, хотя сами Карнеги вовсе не посещали церковь. Никакое хорошее место с высоким жалованьем не стоит того, чтобы подвергать свою душу опасности вечного проклятия, – так сказала бы мама. Но мой обман раскрылся бы, и я лишилась бы должности, если бы настояла на посещении католической мессы.