Горничная Карнеги - стр. 34
Миссис Карнеги указала на кучу кружевных чулок на полу рядом с креслом:
– Пока я отдыхаю, займись штопкой, Клара. Я позвоню, когда буду готова одеваться к ужину.
– Да, мэм.
Быстро присев в реверансе, я сгребла чулки в охапку и почти бегом бросилась в свою комнату, расположенную в крыле для прислуги.
Опустившись на латаное-перелатаное покрывало на своей кровати, я вынула из кармана оба письма. Руки у меня тряслись. Я провела дрожащим пальцем по строке с моим именем, написанным элизиным каллиграфическим почерком, – папа настойчиво требовал, чтобы все его дочери отрабатывали красивый, изящный почерк, – и решила на время отбросить страх и прочесть сначала письмо от сестры. Какая бы судьба ни ожидала меня по прочтении второго письма, адресованного другой Кларе Келли, она могла подождать еще пару минут. Если же окажется, что ситуация с папиной фермой улучшилась, мне будет легче принять удар, наверняка уготованный посланием из Дублина.
Я аккуратно вскрыла конверт кончиком швейных ножниц. Письмо от сестры было длинным, написанным мелким убористым почерком, который свидетельствовал о нехватке бумаги и почти непосильной дороговизне почтовых расходов. Я представила, как каштановые волосы моей любимой сестренки падали на плечо, когда она склонялась над бумагой. Элиза экономила место, и строчки лепились вплотную друг к другу почти без пробелов, хотя почерк оставался красивым и четким. Поначалу читать было трудно, но я быстро приноровилась.
Дорогая Клара!
От тебя почти два месяца не было писем, и мы уже начали опасаться худшего. Мы не сомневались, что ты известишь нас о благополучном прибытии в Америку сразу, как только сойдешь с корабля. Ежедневно справлялись о письмах в приходской церкви, и ты, конечно, можешь представить, как сильно переживали, не получая вестей. Мы не знали, что думать. Вдруг с тобой что-то случилось? Или, может быть, в новой земле изобилия ты совсем позабыла о нас? Мы уже собирались писать маминым родственникам в Питсбурге, чтобы узнать, не связывалась ли ты с ними. Но наконец получили твое письмо. Теперь уже ясно, что наше почтовое общение будет нелегким, ведь скорость доставки зависит от непредсказуемых капризов погоды на море и от многого другого. Зато можно не волноваться, если долго нет писем. Мы запасемся терпением и будем ждать от тебя известий, веря в то, что они непременно придут. Мы знаем, что ты никогда не забудешь свою семью.
Я по тебе очень скучаю, сестренка. В доме стало уныло и пусто без твоих тонких острот, звонкого смеха и возвышенных размышлений. Так-то у нас все по-прежнему. Мама целыми днями хлопочет по дому, шьет и чинит одежду, готовит еду, сушит травы. Папа занимается фермой и огородом, следит, чтобы ни один листик ботвы не смел покидать отведенного ему места, и сокрушается, что земли стало меньше. Даже всегда солнечная Сесилия старательно выполняет работу по дому без единой жалобы. Но радость ушла. Без тебя мы все сдулись, как пустые винные мехи. Я знаю, что моя тоска по тебе – очень эгоистичное чувство. Ты пошла на огромные жертвы, ты оставила все, что знакомо и дорого, не побоялась переплыть океан! Ради семьи, ради нашего блага. Самое малое, что я должна сделать, – стиснуть зубы и тосковать по тебе молча. Но я не могу.