Горничная для тирана - стр. 13
И запах… Здесь пахнет по-особенному. Если во всем доме витает запах чистоты, то в этой спальне – насыщенный терпкий аромат мужчины.
Протираю пыль, которой практически нет, и натираю зеркальную стену. Обнаруживаю, что, помимо ванной, здесь есть еще комната, заглядываю – гардероб. На вешалках стройными рядами висят костюмы, рубашки, на полках аккуратными стопками уложена другая одежда. Никогда бы не подумала, что у мужчин может быть столько одежды и обуви.
Иду в ванную, тут небольшой бардак, на зеркале брызги от воды, мокрое полотенце на краю раковины, баночка открытых таблеток на полочке.
Мою ванную, натираю до блеска зеркала, закрываю баночку с таблетками и из любопытства рассматриваю этикетку, пытаясь понять, что это за лекарства. Все надписи на английском, ни одного знакомого слова.
Я еще не понимаю, что происходит, но по телу уже идет волна мурашек, а сердце заходится в панике. Резко оборачиваюсь и вижу хозяина дома. Он стоит в дверях, облокотившись на косяк, и наблюдает за мной. Застываю с баночкой в руках, чувствуя, как горит лицо от стыда, словно меня поймали на чем-то противозаконном.
— Это обезболивающие, если тебе интересно, — произносит мужчина, указывая глазами на таблетки.
— Я… — сглатываю, пытаясь обрести голос. Страшно так, словно меня сейчас казнят. — Я просто закрыла баночку, — оправдываюсь и быстро ставлю таблетки на место.
Пауза. Трясущимися руками собираю моющие средства, тряпки и, не поднимая глаза, иду на выход. Но останавливаюсь, потому что мужчина резко ставит руку на косяк, преграждая мне дорогу.
Распахиваю глаза, начиная часто дышать от волнения.
— Ничто так не губит женщин, как любопытство, — холодно произносит он.
— Я правда ничего…
— Оставь женские пороки за стенами этого дома. Любопытство порождает болтливость и сплетни. А за это могут оторвать язык! — его голос спокоен и по-прежнему холоден, но в нем явная угроза.
— Простите, Демьян Рости... Ростис…
Никак не могу выговорить отчество и от этого волнуюсь еще больше.
— Свободна! — кидает мне мужчина и убирает руку. Вылетаю из спальни с колотящимся сердцем. Сдались мне эти таблетки. Дура!
— Вот ты где!
Сталкиваюсь в коридоре с Марком.
— В моей комнате так и останется срач?! — цокает он.
— Я сейчас уберусь, — прохожу в его комнату и выдыхаю, когда понимаю, что парень не идет за мной, а спускается вниз.
А вот тут он прав: в отличие от стерильно чистой спальни отца, у Марка и правда срач. Вещи разбросаны, кровать вся смятая, какие-то крошки на полу, что-то разлито на столе.
Кто-то у нас свинья. Закатываю глаза, принимаясь за уборку.