Горлица - стр. 5

– Что ты наделала! – кричала на мою девочку её бабушка.

– Ничего! – отвечала та резко.

– Сальма, – позвала её бабушка свою золовку, – отвези её к доктору, пусть проверит.

Тем временем её дедушка оттащил меня к соседнему стогу и заставил снять штаны.

– Что это такое? – ткнул он мне пальцем в причинное место.

– Ничего! – отвечал я.

– Как, ничего? Почему мокрое и белое? – хмурился он.

– Это клей, – сказал я. Больше мне нечего было ответить. Я опустил голову и молчал.

Дедушка громко расхохотался и, рухнув на стог сена, прокричал Сальме вслед:

– Не надо её никуда везти. Всё в порядке. У него поллюция.

Что это такое, я ещё не знал, но, похоже, оно нас спасло. Нас не отправили по домам к родителям, но и видеться не давали. Лето быстро закончилось. Мы разъехались.

В следующем году умерла моя бабушка, и я больше не мог приезжать на каникулы. Но свою девочку я помнил и видел ещё два раза – через три года и, в последний раз, – через шесть лет.

* * *

Поезд медленно тронулся от перрона, а я не могу зайти в вагон и стою в тамбуре. Всё у меня внутри сжалось и нахлынуло сразу. Тяжело расставаться. Опустив голову, стыдливо прячу влажные глаза. Передо мной плывут картины этого лета: друзья, бабушка, моя славная девочка. Волнами накатывает такая тоска, что держусь из последних сил, чтобы не зарыдать в голос. Хочу побыть один со своей нежной памятью. Меня не трогают. Мама всё понимает и ждёт в вагоне.

Друзья мои остались мне друзьями. Драка на карьере закалила нас. Мы что-то важное приобрели и поняли, как бережно нужно относиться друг к другу. Этому нельзя научиться просто так, это необходимо понять – через какое-то внутреннее усилие. Делая больно другому, будь готов к тому, что больно будет и тебе. Слова вдруг стали лишними. Никто из нас случившееся на карьере не обсуждал. Мои друзья были со мной!

Перед самым отъездом они помогли мне увидеться с моей девочкой. Рискуя попасть в большие неприятности, камнем разбили окно в доме, в котором она жила. Шансов было мало, но странным образом всё получилось быстро и просто, как задумали. Пока взрослые бегали и суетились что да как, они тайком вызволили её из дома и через задний двор вывели на край посёлка, где я ожидал её.

– Уезжаю сегодня, – грустно начал я, – хотел с тобой попрощаться.

На меня смотрели большие голубые глаза, полные печали и доброй надежды. Она протянула мне руку, на запястье которой было вырезано моё имя.

– Что это? Зачем ты это сделала?! – с тревогой спросил я.

– Так надо, – ответила моя девочка, – чтобы помнить тебя всегда.

Я впал в ступор, меня охватил какой-то внутренний страх. На её руке была срезана кожа и виднелась свежая плоть. «Всё ли нормально с ней?» – пронеслось у меня в голове. Я не знал, как реагировать. Я испугался за себя, занервничал: