Горькое логово - стр. 25
– Хотелось бы, – усмехнулся Котька. – Ух. Ничего не понимаю. Блин, ведь больше чем пятьсот лет прошло!
– Сколько?? Я ничего не помню!!
– Ты потому что маленький, – рассудительно сказал Котька и почесал под капюшоном. – Раз тебе это твое настоящее платье так велико, значит, ты сюда раньше, чем следовало, попал.
– Я обратно не пойду! Ни за что!
– Да некуда уже «обратно», не бойся, – Котька снова взял его за руку. – Мост перешли… А это все равно что пересечь горизонт событий. Обратно никак. Теперь ты наш, ты – дома. Ладно, ну – идем дальше?
Котька повел по темному лесу, через поляны, через болото по кочкам, по тропинке к огромному дереву. Сташка не ожидал, что оно настолько огромное, и на мгновение замер, выглядывая сквозь ветки верхушку. И надо было забираться по толстым веткам в дупло, и Сташкин подол цеплялся подряд за все сучки. Зато узоры на платье – что ж они так пугают? – наконец-то погасли. В дупле была просторная сухая темнота и ровный пол. На ощупь Котька за тяжело звякнувшее кольцо открыл свет из люка в полу, и Сташка увидел узкую, с чистенькими ступеньками, лесенку вниз. Он все это помнил. Он придумывал эту лесенку, этот подземный дом, это дерево – сам. Он даже эту маленькую лампу придумал и причудливую ветку, прибитую к бревенчатой стене, на которой лампа висит. Под лампой на коврике стояла компания цветных сапог и ботинок, на стене висели куртки, и Сташке вдруг до злости, до слез захотелось, чтоб и его куртка тут теперь висела. Но ведь не прогонят же назад? Когда он спустился, Котька сидел на полу и распутывал узел на шнурках, Сташка тоже наклонился к ботинкам и долго соображал, как справиться с крупными блестящими застежками – но пальцы как сами вспомнили: щелк-щелк, и все; разулся. И обнаружил, что одет в толстые черные штаны, а под балахоном есть еще одно платье, покороче. Смущенно выпрямился и увидел, что на сбросившем куртку Котьке тоже платьице. Такого он не придумывал! Испуганно спросил:
– А что, здесь все платья носят?
– Мы же дети, – удивился Котька, мгновение смотрел на озадаченного Сташку, отмахнулся и открыл дверь в темноту. – Заходи.
– Я с ума сойду, – пробормотал Сташка, имея в виду и платья, и тяжелое настоящее воплощение своих детских, на самом-то деле беспомощных, прозрачных сказок, переступил порог. – Это же – как пережить…
– Куда ж ты денешься, – зевнул Котька и опять взял за руку твердой цепкой ладошкой. – Осторожно… И тише ты, бронтозавр. Спят все.
– Вы уже на зиму все сюда перебрались?
– Да. Откуда ты знаешь про нас?
– Знаю, и все. – Они шли в темноте по запутанному коридорчику, и Сташка все с большим испугом предугадывал каждый поворот. Он угодил в свое чудо, но как? Может, он сошел с ума? Или умер и попал в свой персональный рай, где все, как он хочет? Но вообще-то эта сказка, похоже, в сто раз глубже и сложнее, чем он придумывал. – Этот дом вам волк наколдовал?