Горькое логово - стр. 109
Его крепкие ладони больно сжимали грудную клетку, удерживая высоко над бездонным черным полом. Он терпел, вдруг подумав, что Ярун никогда-никогда не допустит, чтоб он вдруг упал. Не уронит. И – он разом забыл и про смерть, и про Сеть. Перестал стискивать широкие запястья, за которые уцепился, едва Ярун схватил его. Посмотрел в глаза и улыбнулся. Ярун тоже. Сташка спросил:
– Не надо жертву?
– Надо, – усмехнулся Ярун. – Жертвуй жизнь, а не смерть. Издохнуть любой может. А ты – выживи в конце концов.
– Это труднее, – подумал вслух Сташка. – Особенно без Венка. Ты теперь всегда, чуть что, будешь меня на руках таскать?
– Меня это успокаивает, – усмехнулся Ярун.
– Меня тоже, – буркнул Сташка. Хотел обнять Яруна и не решился.
– Я жалею, знаешь ли, что в младенчестве тебя носили на руках другие люди… Да ты и до сих пор кажешься мне маленьким. Но это не важно. – Он вдруг развернулся и посадил на трон, отступил: – Это место долго ждало тебя.
Сердчишко заколотилось неровно и жалобно. Ребра болели. И сидеть было холодно и твердо. Он возмутился:
– Это – твое место! Не надо мне раньше времени! Сам – живи!
– Примерься, – улыбнулся Ярун. – А так – еще подождет… Ну, каково?
– Холодно, – Сташка, больше от слабости, прислонился затылком к резному камню спинки, осмотрелся: – Очень высоко и очень холодно. Как в стратосфере… Ой. – он посмотрел на Яруна: – Это еще хуже одиночество, чем мое в башне. Ярун. Прости меня. Я не хочу, чтоб тебе было так одиноко. Я… Ладно. Я попробую.
– Обещаешь наследовать?
– Еще в Лабиринте пообещал, – вспомнил Сташка. – Или как-то надо торжественно обещать?
– Не надо торжественно. Давай так, Сташек. – Ярун свел страшные брови: – Ты обещаешь быть верным Дракону?
– Это созвездию, что ли? Да, – чуть удивился Сташка. – Я и так уже… Чешуей обрастаю. Ну… Я и тебе весь верный, ты знаешь.
– Знаю, – Ярун взял его руку и странным жестом на секунду прижал костяшки Сташкиных пальцев к своему лбу. – И ты тоже… Знаешь.
Потом он снял с себя и осторожно надел на Сташку платиновую цепь с тяжелым сверкающим драконом.
– Это всерьез, малыш. И это навсегда, до самой смерти.
– Да, – согласился Сташка, недоумевая втайне, почему так легко соглашается на эту каторгу. Жертвует жизнь. Из-за власти? Из-за Венка? Из-за Яруна? Или из-за того, что он действительно Кааш Дракон, и созвездие – его долг?
– Все, брысь, – усмехнулся Ярун. – Успеешь еще… Пойдем-ка, – он пошел в угол зала за трон.
Сташка спрыгнул с трона и побежал догонять. Ярун ждал у высоких дверей в зеркальной стене, и Сташка, подбегая, удивился себе – этот мальчик, маленький, такой быстрый, резкий, и лохматый, с горящими щеками и яркими глазами – он сам? И вдруг он увидел: как похож на Яруна! Замер. Не только такие же серебристые, с темной полосой волосы и синие глаза, но и – еще что-то, отчетливое и сумрачное в чертах лица, в выражении – родственники. А волосы-то… Будто их одних мало… В жизни ни у кого он не видел таких же волос… Эта странная, похожая на седину масть и черная полоса ото лба к затылку – ни у кого так не бывает… Пробежавший по телу резкий озноб заставил инстинкт проснуться и поднять голову. Что-то не так. Что-то в этом страшное и важное. Ярун тоже посмотрел в зеркало и встретился со Сташкой глазами. Слегка нахмурился и сказал: