Горькое логово - стр. 108
– Иди дальше, – Кощей сам приоткрыл дверь перед Сташкой, подтолкнул его вперед, больно ткнув между лопатками.
Сташка шагнул в узкую, насколько приоткрыл Кощей, щель тяжелых дверей и оказался в беспредельном черном зале. Тут еще холоднее, чем в узорных коридорах. Все это черно-звездное пространство, которое пустотой полированного черного гранита глубоко раздавалось под ногами и расступалось в бесконечности зеркальных стен, напомнило ему то смертельное катание на коньках. Он стал уже не он – а перепуганная маленькая черная, поблескивающая тень с пятнышком лица, что отражалась где-то невероятно далеко. Эхо себя самого. Жалкая жертва, признаться, ничтожная, не то что жизнь назад… Легко шуршали шаги, и он удивлялся, что идет так уверенно. Впереди ждал Ярун. Смотрел так странно, что Сташка испугался. Жалость? Боль, тоска? По нему? Да так на мертвых смотрят, а не на живых! Значит – все равно…
Убьют.
И все эти разговоры, участие, поддержка, чувство родства – все это особенно ничего не значит. Родных-то обычно и приносят в жертву. Ведь так – нужно… Нужно Яруну и всем-всем… Даже ему самому. «Кто меня любит – тот меня убьет»? Откуда эти слова?
Ну… Разве он не был там, под каменной плитой? Опять тупо заболело пониже ребер. Он зачем-то виновато улыбнулся и подошел к черным ступеням, что вели к трону, глянул вверх. Ярун ждал. Невыносимо огромный, величественный, снисходительный. Родной.
– Здравствуй, – кротко сказал Сташка.
– Здравствуй, – усмехнулся Ярун.
Сташка проверил его взглядом, растерялся и рассерженно скатал себя в холодный и блестящий ледяной шарик. И больше ничего не боялся. Даже того, что Ярун смотрел как на мертвого. Значит, все равно он был должен спуститься в подземелье. Потому что – да чего теперь он вообще сможет испугаться? Какой угодно ужас перетерпит. Даже собственное жертвоприношение. А умирать не страшно, да и когда там его еще соберутся убить. Что ж, и из-за этого не есть, не смотреть на небо, не разговаривать с Яруном? Сташка не хотел тут глупо стоять внизу, и быстро и сердито спросил:
– В чем мне поклясться, чтоб ты поверил мне?
Ярун вдруг оказался, громадный, черный, рядом, а его ладони – у Сташки на плечах:
– Разве ты сам не знаешь?
– Знаю. Я… Я не уклонюсь… Ни от чего… Не хочу, но сделаю… Даже если страшно…
– Что-то ты имеешь в виду ужасное, – наклонился Ярун. – Глаза безумные, еще хуже, чем вчера.
– Ярун, ну… Я же все понимаю… Я согласен и не боюсь.
– Что ты понимаешь, чудовище?
– Когда надо будет стать звездой, я стану.
– Не смей так говорить! – Ярун вдруг схватил за бока, поднял перед собой и встряхнул. – Ты что, опять в жертву себя собрался приносить? Ты жить, ЖИТЬ должен! Живи! Ты даже не видел ничего, кроме игрушек! Ничего не знаешь! Не помнишь!