Горько-сладкий вкус бересклета - стр. 33
– Согните ноги в коленях, мисс. – И тут же закинула вверх ее юбки.
Роберт заметил, как в глазах мисс Уэллс блестят злые слезы унижения и обиды. И чтобы не видеть ни этих слез, ни прикушенной до крови нижней губы, глядел на закинутые вверх юбки материнского платья и проклинал как саму эту странную ситуацию, так и жизнь в целом, ничуть его не щадящую.
Он ощущал, как девушка то и дело сжималась, сдерживая дыхание, когда руки женщины касались ее там, за юбками, а потом осторожно ощупывали живот.
– Госпожа, действительно, в тягости, – наконец, выдала повитуха. – Срок совсем маленький, но сомнений нет никаких.
– Вы не ошиблись? – Роберт понял, что и сам не дышал все это время, и теперь судорожно втянул воздух сквозь зубы.
– Я давно повитухой работаю, господин. Мне ли вдруг ошибиться? – Говорившая сложила руки на юбке и стояла, глядя под ноги.
Девушка, между тем, села и обхватила плечи руками. Выглядела притихшей и будто ошеломленной... Может, сболтнула о беременности в сердцах, да не думала, что действительно понесла.
А теперь в ужасе.
– Если желаете, можно проверить по цвету мочи, – добавила повитуха.
Роберт кивнул. Скорее мыслям своим, нежели этому предложению...
А думал он, что прогнать оборотницу не получится – нужно для верности убедиться, верны ли слова повитухи.
– Делайте все, что должно, – кинул в сердцах и вышел из комнаты.
Долго метался по садовым дорожкам, пытаясь уложить в голове события этого дня. И вообще – происходящего в его жизни. И стоило возвратиться, как мажордом сообщил о письме: мол, недавно прислали с нарочным. Он оставил его в кабинете хозяина...
Роберт мысленно застенал, костеря свою злую судьбу всеми словами, – знал, что письмо вот-вот придет, всегда приходило, но все равно на что-то надеялся. На отсрочку, наверное. Это самое малое, что злая судьба могла ему попустить...
Но даже отсрочки не будет.
Он нехотя вошел в кабинет и сломал печать на письме. Строчки послания заплясали перед глазами...
«... Надеюсь, ты не забыл обо мне, милый Роберт... Я каждодневно молюсь о тебе... Сняли виллу с апельсиновым садом и попугаями... Здесь так солнечно и приятно, но стоит недешево... Если бы ты только мог...»
Роберт стиснул письмо в кулаке и швырнул его бы в огонь, но вовремя удержался.
Нельзя.
Как же ему осточертела вся эта мерзкая ситуация!
И ведь не скажешь, что кто-то другой виноват – сам от начала и до конца устроил себе эту пытку. И теперь вынужден лгать, изворачиваться, хитрить...
Мерзко и гадко. Хоть с моста сигани – и дело с концом.
А тоже нельзя.
Оливер – все еще глупый ребенок. Кто позаботится о нем без него? Уж точно не эта хитрая оборотница. И снова скривился: еще и она на его голову! Будто ему и так проблем мало.