Горько-сладкий вкус бересклета - стр. 3
– Да! – осклабился Кетсби. – Выбор у вас все равно невелик: либо вы, либо ваши чудесные сестры. Я не монстр, как видите, и позволяю вам выбрать самой…
Вцепившись пальцами в деревянный прилавок, Ханна подумала, что сейчас упадет, так ослабли вдруг ноги. Выбора, несмотря на заверения собеседника, у нее не было никакого: она никогда не отдаст своих девочек на поругание, значит, выход один – уступить увещеваниям Кетсби и согласиться на аукцион.
Продать себя как товар!
Что сказала бы мама, услышав такое?
Схватила б метлу и погнала мерзкого Кетсби из лавки, но что бы этот поступок решил?
Ничего.
Отец после похорон матери сделался совершенно беспомощным, вел дела кое-как и пристрастился к бутылке. Ханна тогда была слишком юна, чтобы что-нибудь понимать, но впоследствии стало ясно, что все дело держалось на матери: это она занималась настойками, притираниями и снадобьями, она же вела бухгалтерию – и аптека их процветала, несмотря на косые взгляды соседей, считавших, что перевертыши недостойны успеха в делах.
А потом все полетело в тартарары, особенно с появлением Кетсби в его щегольском берете с павлиньим пером...
И падать ниже уже было некуда.
– Что станет с сестрами, согласись я на аукцион? – спросила она.
Довольный собой и лучась счастливой улыбкой, Кетсби заверил:
– Клянусь, что позабочусь о них. Они ни в чем не будут иметь недостатка!
Так она ему и поверила.
– Я хочу, чтобы вы оплатили их пребывание в пансионе мисс Палмер, – сказала она. – Там девочек учат плести кружева и обучают письму и счету. А по тому, что я слышала об этих аукционах, деньги там крутятся очень большие, и вы легко перекроете долг и оплату за пансион...
– Вот это, я понимаю, деловой разговор, – потер руки мужчина. И с готовностью пообещал: – Я оплачу пансион вашим сестрам, можете не волноваться. Но и вы со своей стороны должны сделать все, чтобы выглядеть подороже!
Ханна хмыкнула горько.
– Насколько я слышала, там продают не человека – животное. Вашим клиентам плевать, как я выгляжу в человеческом образе!
– Зря вы так, мисс Уэллс, – пожурил ее Кетсби, – им нужны в равной степени и человек, и животное. В этом особая прелесть вашей породы – в сбалансированной гармонии цивилизованного человеческого и дикого, необузданного животного. А уж вы, – его взгляд снова прошелся по ней, – идеальное сочетание и того, и другого. Тот, кто вас купит, ни разу не пожалеет! Могу лишь позавидовать будущему счастливчику.
От сальности комплимента Ханне сделалось тошно до дурноты, еще бы чуть-чуть, и желудок некстати заявил о себе, исторгнув съеденное в обед, к счастью, Кетсби засобирался идти.