Горький вкус предательства - стр. 30
– Марк Адамович? – холодеет у меня внутри. – О боже! Остановите машину!
7. Глава 7.
Марк Адамович поворачивается ко мне.
– Успокойся, Алиса, я тебя не обижу.
– Я вам не верю! И в ваш жуткий дом не поеду! – начинаю паниковать. – Игнат, ты что, заодно с этим ненормальным?
– Алиса, успокойся, мы тебе всё объясним, – успокаивает Игнат.
Но мне от этого ненамного легче. Кончится это всё когда-нибудь или нет? Перестану я влипать в неприятности каждые пять минут, или меня кто-то проклял?
– Ты не понимаешь, он меня чуть не убил! Этот человек считает, что я похожа на его умершую жену, он…
– Алиса, – снова подаёт голос Марк Адамович. – Прости, что напугал тебя тогда. Я не хотел. И сейчас я просто хочу тебе помочь, – он говорит размеренно и спокойно.
Хочется поверить ему, но как? Бросаю взгляд в окно, мы несёмся по улицам города, и очень похоже, что как раз таки в направлении дома Марка Адамовича.
– Игнат, – дрожит мой голос. – Откуда ты знаешь этого человека?
– Алиса, успокойся. Верь мне, всё будет хорошо, – ловит меня за руку.
– Ты знаешь, Игнатик, меня в последнее время столько раз предали самые близкие люди, что верить я теперь точно никому не могу.
– Но сейчас тебе придётся, Алиса, – говорит Марк Адамович. – Постарайся успокоиться, в твоём положении нервы противопоказаны.
Несмотря на мои протесты, мы все же приезжаем в дом Марка Адамовича. Мне страшно. Я помню, в каком ужасе я убежала отсюда.
Беру за руку Игната, так спокойнее. В гостиной навстречу несётся Принц. Вот его я действительно рада видеть. Падаю на колени, обнимаю чёрное чудище. Принц тоже рад, он восторженно повизгивая, облизывает мои руки, щеки.
– Что, продался за ласки, засранец, – ворчит Марк Адамович.
Смотрю на него, сейчас он не кажется таким ужасным. Что же с ним было той ночью?
– Алиса, присядь, пожалуйста, – указывает он на диван.
– Мне здесь удобнее, – упрямо обнимаю Принца.
– Хорошо, – терпеливо вздыхает Марк Адамович. – Твой друг, – кивает он на Игната, – рассказал кое-что о тебе. Хотя и без этого мне было понятно, что ты в опасности.
– Да уж. Только я не знаю, где мне опаснее, у вас или у человека, который решил сделать меня своей игрушкой.
– Здесь ты в безопасности, – говорит он убеждённо. – Я знаю, что напугал тебя, я прошу за это прощения. Просто тогда был сложный для меня день, – сжимает переносицу, закрывая глаза. Голос его становится тише и печальнее. – Это была годовщина гибели Элизабет. Я вообще-то не пью, но в тот день позволил себе лишнего. И да, ты разозлила меня, потому что зашла в комнату моей погибшей жены. Ты права, если считаешь меня немного помешанным на прошлом. Я поклялся сохранить память об Элизабет до конца жизни. В её комнате всё осталось так, как в последний день её жизни. А ты нарушила этот порядок.