Горький вкус полыни - стр. 3

Нечаянная радость тут же сменилась горечью и отчаянием, а сердце сжалось от боли, когда девочка вспомнила, что её отец пал в битве.

Чужак, завладевший браслетом её отца, что-то сказал голосом, которому наверняка нужно было повиноваться, и подтолкнул девочку к другому человеку. Тот больно схватил её за руку и потащил к веренице пленных.

А потом она оказалась на площади с дощатым помостом, вокруг которого толпились люди – несколько десятков покупателей и праздных зевак, привлечённых сюда любопытством.

С того момента, как пленников загнали на помост, время как будто остановилось. Огненный круг солнца застыл над головой, даже воздух казался неподвижным, густым, и измученная девочка обессиленно опустилась на доски помоста.

- Мамочка моя родная! Зачем ты оставила меня на чужбине? – прошептала она, и из её чёрно-синих глаз покатились по щекам горошинки слёз.

Но вот на помост взошёл какой-то человек и, произнеся витиеватую речь, приступил к торгам. Он по очереди вызывал кого-либо из пленников на середину помоста, на все лады расхваливал живой товар и объявлял цену.

Девочке ужасно хотелось пить, и она, поворочав пересохшим от жажды языком, проговорила еле слышно: «Воды!», обращаясь к человеку с угрюмым лицом. Но он её, конечно же, не понял.

А на площади между тем становилось всё меньше людей: покупатели уходили с новыми невольниками, разбредались и зеваки, наглядевшись на красивых женщин и крепких мужчин, которых увели первыми. На помосте теперь остались только старики, калеки и дети.

Девочка подумала о том, что от её гордого племени осталась только эта горстка загнанных сюда, как скот, безмолвных беззащитных людей. И от этой мысли, от чужого и враждебного мира, расположившегося вокруг, на неё повеяло такой силой, что она едва не ослепла от нового приступа тоски. Чтобы не закричать, девочка до боли прикусила верхнюю губу.

На глаза снова навернулись слёзы. Казалось, ещё миг – и они хлынут из глаз, принесут ещё большую слабость и полное опустошение.

Но вдруг требовательный голос заставил девочку встрепенуться.

Вздрогнув, словно от удара, она подняла голову.

На неё смотрел всё тот же угрюмый человек и что-то говорил, размахивая руками. Потом он неожиданно схватил девочку за шиворот, заставляя её подняться. Ловко вывернувшись, девочка укусила его за руку.

- Смотрите, какой зверёныш! – раздался голос человека, проводившего торги; оказалось, ему был знаком язык степняков.

Смерив его ненавидящим взглядом, девочка отползла в сторону, будто хотела спрятаться от уставившихся на неё отовсюду любопытных глаз.