Горький вкус полыни - стр. 16
В ответ Стефан лишь в отчаянии заскрежетал зубами.
- Вернулся твой отец, – сказала Динамия, услышав в глубине дома зычный голос стратига. – Пойду расскажу ему радостную новость!
Она ушла, а следом за ней покои Стефана покинул и Фирс.
- Скажи, Тавра, – снова заговорил Стефан, которому девочка начала уже заматывать ногу полотняным лоскутом, пропитанным гипсовой кашицей, – скажи, зачем ты это делаешь? Разве тебе не всё равно, буду я жить или умру, стану хромоногим калекой или останусь таким, каким был прежде? Я же знаю, ты ненавидишь меня. Ненавидишь меня так же сильно, как и моего отца. Так для чего ты исцеляешь мою рану? Для чего все эти труды, все твои старания?
Тавра ответила не сразу.
Лишь после того, как собрала в мешок горшочки с мазями, посмотрела на Стефана своими серьёзными не детскими глазами и тихо сказала:
- Всё, что я сейчас делаю, я делаю не для чего-то, а ради кого-то. Я спасаю тебя, господин, ради твоей матери. Мне больно видеть, как она страдает, оплакивая твою горькую судьбу. Она не заслуживает таких мук. Ни одна мать, беззаветно любящая своего ребёнка, не должна проливать из-за него слёзы.
Тавра подошла к двери, но на пороге обернулась к Стефану и прибавила:
- Береги свою мать, господин.
И в голосе девочки Стефану почудилась давняя, непреходящая тоска.
6. Глава 6
День выдался тёплым, солнечным. С моря веял приятный солоноватый ветерок; на холмах, подковой огибавших Прекрасную Гавань, нежно зеленели оливковые рощи и виноградники.
В пристани стояло несколько кораблей; там суетились, как муравьи, полуголые люди, среди которых были и смуглые сарацины, и жители далёких пустынь, лежавших за семью морями, с чёрной, как сажа, кожей. Но движения этих людей не были бестолковыми: одни из них разгружали глиняные сосуды, тюки с солью, зерном, заморскими тканями или мехами, другие с важным видом пересчитывали и проверяли товары. Были здесь и те, кто пришёл поглазеть на чужеземных купцов, разодетых в непривычные для местных жителей одежды, вставить своё слово в чужой спор или сунуть нос не в своё дело.
Тавру, которая шла следом за Динамией, стараясь не отставать от неё ни на шаг, охватил восторг при виде шумного, пёстрого и разноязыкого торжища. Она впервые попала в Прекрасную Гавань, о которой была столько наслышана, и теперь ей казалось, что она очутилась в каком-то новом мире, где всё такое непривычное, что напоминает сон.
Её забавляли громкие ссоры, когда покупатель и продавец не сходились в цене и спорили, размахивая руками. Она улыбалась, как ребёнок, при виде ушастых ослов, развозивших товары, подвешеные по обе стороны хребта. Она изумлялась обилию пушнины из холодных заморских стран и с любопытством разглядывала великолепные меха невиданных зверьков.