Горький шоколад - стр. 32
– Скрипка расстроенная, – сказал Денис.
Вырвавшись из толпы, они спускались по левой стороне эскалатора.
– Позвольте пройти, – то и дело просил Денис; как уж они торопились, бежали, схватившись за ленту перил, липкую от чужих пальцев.
Маше нужно было переходить на другую станцию, и они попрощались у лестницы, под декоративным лепным балконом. Люди на барельефе, статные, в военных шинелях целились из пушки в невидимых врагов. «Ура, революция» – гранитная подпись внизу.
– Мне бы хотелось… Можно посмотреть твой спектакль? – спросила Маша. – Как-нибудь…
– Не стоит, – резко ответил Денис, – до встречи, я же опаздываю.
На середине лестницы, приостановившись, Маша не выдержала и оглянулась.
Он стоял все на том же месте и смотрел в ее сторону, провожал взглядом. Стройный, светловолосый, он словно источал сияние среди сутолоки, грохота поездов, среди грязи, мрачных скульптур с автоматами наперевес; а скрипка пронзительно, в бешеном темпе, продолжала играть, и звуки, захлебываясь, походили на визг.
17.
Музыка метро, будто отравленная стрела, рассекла размеренность жизни, и дни с тех пор катились снежным комом с высокой горы, все быстрее и быстрее, мешая ночь и день, чудовищно обрастая не-делами, снами и разговорами.
Пиликающая скрипка походила на старуху, густо накрашенную, с яркими губами. Она танцевала, притопывая каблуком; пела и кашляла, и покрывалась морщинами, точно пень.
Вечная любовь… Под небом голубым – гнилые зубы домов с дырами пластиковых окон и дверей. Прекрасно, не правда ли? Особенно, если промозглая осень и дождь, а вы лежите где-нибудь в тепле, скажем, под могильной плитой, и ничего-то вам больше не нужно, ничего.
Душа – та, конечно, в облаках витает, радостно так, чив-чив, по небу. «Вот для кого любовь светла и подобна сахарным цветам на открытке» – сказал как-то Тимур.
Впрочем, разве не открытка и все остальное. Он с отличием окончил среднюю школу, поступил в МГУ. В свои двадцать семь лет столько всего повидал, побывал и в Италии, и во Франции, и в Китае: вывез оттуда множество приятных впечатлений и цветных фотографий. Написал диссертацию, устроился на высокооплачиваемую работу в столичном офисе. И наконец, встретил хорошую девушку. У нее были необыкновенно голубые глаза, коричнево-золотистые длинные волосы. И простой веселый характер, что немаловажно. Тимур заметил ее сразу, когда еще стоял за кафедрой и, поглядывая в зал, читал доклад про значение союза «и» в ранних рассказах Толстого. Потом этот автобус. Ему запомнилась тихая улыбка и крохотная темная родинка на шее, ближе к плечу.