Горький привкус ноября - стр. 18

Нервно обхватив себя руками за плечи, я стояла и смотрела на разделяющую меня с ним дверь, когда в прихожую из кухни заглянул Женька.

– Ну что там? – тихо спросил он. – Кто пришел?

– Иди, мешай картошку! – нервно махнула я на него рукой. – И не высовывайся!

– Я уже помешал, – буркнул парнишка и ушел.

Я же сделала глубокий вдох, понимая, что следовало все-таки открыть мужчине дверь. Вдруг он по какому-то важному вопросу? Что если они с теми мужчинами решили нас с Таней все же исключить, а Дорофеев пришел сказать мне об этом?.. Да ну, бред какой-то! Деканат в таком случае пристал бы письмо!

Решительно открыв дверь, я высунулась за порог и замерла, смотря на Мирона Борисовича.

– Добрый вечер, Маша, – он скользнул по мне быстрым взглядом. – Виктория Александровна, твоя мама, дома?

– Добрый, – промямлила, смотря на мужчину снизу вверх, прислонившись плечом к дверному проему. – Н-нет, она на работе. Вы что-то хотели?

Почему мой голос дрожит? Я же не боюсь его! Тогда в чем дело? Почему когда я вижу его, то сердце ускоряет свой бег? Что в нем было такого, от чего ноги становились ватными?

–Да, – брюнет залез во внутренний карман своего светлого пальто рукой и достал оттуда какой-то толстый бумажный пакет. – Хотел. – Дорофеев протянул его мне. – Передай это ей и скажи, что Лисицыны дико извиняются за причиненные неудобства.

Я приняла из руки мужчины пакет, чувствуя, что моя собственная предательски дрожит.

– Что это? – спросила, разглядывая нечто, спрятанное под бумагой, а за тем подняла вопросительный взгляд на Мирона Борисовича. – Деньги что ли?

Он кивнул.

– Да, деньги, – ответил. – Все то, что семья Лисицыных стребовала с твоей матери, даже немного больше, – он едва заметно улыбнулся. – За моральный ущерб, скажем так.

Я от удивления открыла рот, но вспомнив, что это некрасиво, закрыла.

– Они ведь не добровольно деньги вернули, да? – приподняла бровь. – Как вам это удалось?

Мирон Борисович пожал плечами.

– Ну, считайте, что они решили исправиться.

Понятно, правду он мне не скажет.

– Вы что там, картофель жарите? – неожиданно спросил мужчина, заглянув в квартиру через мое плечо. – Имел бы я больше времени и наглости, то напросился бы к вам на ужин, – он вздохнул и взглянул на наручные часы, тем самым показывая, что очень спешит.

Я от услышанного даже растерялась. У меня в голове никак не складывались в одну картинку Дорофеев, наша квартирка со стареньким ремонтом и чугунная сковородка с жареной картошкой! Мне страшно было представить, чтобы Мирон Борисович, бизнесмен, который наверняка на завтрак каждое утро ел бутерброды с красной икрой, может сидеть на нашей маленькой кухне и уплетать жареную картошку!