Горький-политик - стр. 44
Деятели социалистического движения очень ценили лингвистические труды Нуаре (1829–1889): его тексты были переведены на русский и послужили для разработки оригинальных политических теорий. Его работа «Der Ursprung der Sprache» («Происхождение языка») была очень популярна в начале XX века, ее цитировали самые выдающиеся лидеры российской социал-демократии, от Плеханова до Бухарина. Именно обратившись к текстам Нуаре, который приписывал возникновение языка коллективному творчеству, Богданов и Горький нашли теоретическое обоснование коллективизма. По мнению Нуаре, каждое слово обозначает акт труда, к которому относится, и является общим для всех членов коллектива:
«Язык – продукт объединения, чувства общности, которое развилось, усилилось и наконец привело к усовершенствованию общей жизни; […] “вещь”, которая фиксируется языком как объект человеческой деятельности, впоследствии ведет к появлению нового типа абстрактного мышления и всегда, с необходимостью коренится в коллективном труде, направленном на изменение окружающей природы»[143].
Кроме того, Нуаре был убежден, что только через высшие формы организации различные группы людей смогут и должны будут восстановить изначальную общность всего человечества.
Отталкиваясь от богдановского переосмысления этих идей, Горький рассматривал историю человечества и выделял этапы вырождения индивидуализма, начавшегося, когда «личность, выделенная коллективом, встала впереди него, в стороне от него […], сознала себя, как новую творческую силу, независимую от духовных сил коллектива. Этот момент является началом расцвета личности, а это ее новое самосознание – началом драмы индивидуализма[…]»[144].По мнению писателя, искусство достигало своего наивысшего расцвета, когда художник выражал в своем творчестве коллективные ценности.
«Величие и красота искусства прерафаэлитов объясняется физической и духовной близостью артиста с народом; художники наших дней легко могли бы убедиться в этом, попробовав идти путями Гирландайо, Донателло, Брунеллески и всех деятелей этой эпохи, в которой […] артист был любимцем народной массы, а не лакеем мецената»[145].
Отталкиваясь от философских идей Богданова о «собирании личности», Горький обращается к анализу возможных путей преодоления кризиса, разразившегося в его собственной стране, и дает резко отрицательную оценку поведению интеллигенции, особенно в сравнении с разночинцами. Действительно, русский интеллигент имел «все психофизические данные для сращения с любым классом, но именно потому, что рост промышленности и организация классов в стране развивались медленнее количественного роста интеллигенции, он принужден был самоопределиться вне рамок социально-родственных ему групп. Перед ним и разоренным крестьянской реформой «кающимся дворянином» стояли незнакомые западному интеллигенту острые вопросы: – Куда идти? Что делать?»