Горький-политик - стр. 10
В годы второй эмиграции Горький не отказался от своей роли литературного арбитра в культурной политике России, но должен был отказаться от другой своей великой мечты – стать мостом между российской интеллигенцией и эмигрантской. Для решения этой задачи был создан журнал «Беседа», в котором предполагалось «осуществить идею строительства моста, объединяющего два берега русской интеллигенции»[29].
В журнале сотрудничали многие писатели первой волны русской эмиграции. Отношение М. Горького к ней было сложным: с одной стороны, он никогда не отказывался помочь эмигрантам и принять их у себя, с другой стороны, он всегда стремился ревниво сохранить свою независимость. Как пишет А. Ваксберг: «Вся жизнь Горького была соткана из парадоксов. Очередной парадокс состоял в том, что он эмигрировал, не чувствуя себя эмигрантом. Соответственным было и его отношение к русской диаспоре последнего призыва: он сразу установил с ней почтительную дистанцию»[30].
Действительно, ему не было места в среде эмиграции, не удалось ему и объяснить свою цель на родине, и таким образом его мечта об объединении двух берегов интеллигенции, отныне непримиримо разделенной, плачевно рухнула, и в этот раз Горький проявил отсутствие чувства объективности и политического чутья.
Глубоко разочарованный, он вернулся на родину, где думал вновь играть свою роль защитника интеллигенции и искусств, и ему удавалось спасти многих от смерти и тюрьмы. Усмиренная Россия просила его помощи, и, как и другие, он убедил себя, что там осуществляется социализм.
Речь идет не столько о двойственности и противоречивости, сколько о трагедии человека, который в один из самых драматических моментов европейской и всемирной истории, искал альтернативу и верил в нее, и не хотел отказываться от своей великой мечты. Его искания, колебания, надежды и разочарования характерны для многих интеллектуальных протагонистов европейской истории тех лет. Горький является центральной фигурой этой истории и ее неотъемлемой частью. «Теперь, – утверждает В. Страда, – когда официальному советскому мифу о Горьком пришел конец, и он рухнул вместе с создавшей его системой власти как один из наиболее идеологически устойчивых, личность и творчество писателя станут предметом свободного критического анализа, который, впрочем, не должен обернуться антимифом, принижением и недооценкой того, что Максим Горький был выразителем ключевого момента истории XX века»