Горечь сердца (сборник) - стр. 49
– Что-то не слышал я о больших-то достатках, – парировал Антип Дорофеич.
– Побойся Бога, – слегка занервничала Степанида, – парень с четырнадцати лет хозяйство самолично загадывает. Дай срок. Развернется.
– Ну, кады развернётся, тогда и милости просим.
А ныне вот тебе Бог, а вот и порог.
Степанида обомлела. Тут лишь она поняла весь смысл предыдущего разговора. Она выпрямила спину, выдвинула грудь, ноздри её стали раздуваться, втягивая воздух с шумом насоса.
– Ты говори, говори, да не заговаривайся. Ишь чего о себе возомнил! Королевича ему подавай! – повышая голос, заговорила уязвлённая отказом женщина. – Да небось и не пойдёт королевич-то в ваш хлев. Чего чванишься? Тьфу чтоб вам провалиться! Чума вас забери! Будете ещё мужа для дочери добывать.
Простодушный крёстный мял в руках кепку, его лоб пробороздили морщинки. Он и слова вставить не успел, как всё уже было кончено. Разобиженные сваты покинули дом. Пошли по двору. Степанида впереди. Воробьи испуганно порскнули из-под её ног. И куда только подевались её достоинство и гонор! Лицо от срама стало кирпично-красным.
Миколай Фаддеич неуверенно плёлся следом и то останавливался, разводя руками, то, крякнув, намеревался надеть картуз, да вдруг забывал и продолжал идти с непокрытой головой. Лицо его было несчастным, как у незаслуженно наказанного пса.
Домна не утерпела, выскочила на крыльцо, пустила вслед частушку. Благо слушателей на деревенской улице хватало.
– На дружке шапчонка после дядюшки Парфёнка, на дружке штанишки после дядюшки Микишки… – следующей строчки допеть не успела. Степанида расторопно рванулась назад и злобно влепила девчонке оплеуху. Крёстный аж присел. Торопливо перекрестился:
– Свят, свят, свят.
Ударив девочку, Степанида струсила, быстро взгромоздилась на телегу. Огрела лошадь кнутом. Та словно опешила, взбрыкнула и, показав несвойственную ей прыть, пронеслась по улице, унося опозоренных сватов.
Услышав вопль дочери, Ульяна со словами «Дитю бьёшь!» хотела выскочить на крыльцо, но неожиданно раздумала, наткнувшись на полный отчаяния взгляд Вассы. Так что вернувшейся в избу Домне, которая рассчитывала на материнскую поддержку и ласку, осталось лишь жалко всхлипывать.
– Не слишком ли ты, отец, крут? – спросила Ульяна, глядя на мужа усталыми глазами.
– Поговори мне, – проворчал Антип. Но Ульяна не подумала уняться, заступаясь за свою любимицу:
– Я так мыслю, что по неразумию ты отказал. Может, и впрямь человек-то работящий и сердцем бесхитростный. А вот ещё разве ж плохо, что не будет у Васки свёкра и свекрови, что сама себе хозяйкой будет? Али ты не знаешь, как свекрови над молодой снохой измываются, как жилы с них тянут, в три погибели гнут?