Горе невинным - стр. 16
Мужчина в инвалидной коляске смотрел, как тщательно она подбирала опавшие лепестки, и криво усмехался.
– Опять хлопочешь, – сказал он. – Каждому свое место, и все на своих местах.
Эти слова, сопровождавшиеся раздраженным смехом, не смутили, однако, Мэри Дюрант.
– Люблю аккуратность, – согласилась она. – Знаешь, Фил, чувствуешь себя скверно, если дом напоминает свинарник.
– Что ж, во всяком случае, я беспорядка не делаю, – произнес с горечью муж.
Вскоре после свадьбы Филипа Дюранта парализовало. Для Мэри, которая его обожала, он стал и ребенком и мужем одновременно. Ее властная любовь временами приводила его в замешательство. Жена никак не хотела понять, что неуемная заботливость иногда довольно сильно утомляет мужа.
Он торопливо заговорил, видимо, боялся, как бы она опять не принялась охать и сочувствовать.
– Должен сказать, что новости, которые сообщил твой отец, требуют разъяснения! Столько времени пролетело! Как тут не нервничать?
– Я едва поняла, о чем идет речь… Это так неправдоподобно. Сперва я просто не поверила. Если бы такое сказала Хестер, а не отец, я бы приписала все ее необузданному воображению. Ты ведь знаешь, что представляет собой Хестер.
Лицо Филипа смягчилось. Он с нежностью произнес:
– Неистовое, страстное существо, ищущее всю жизнь невзгоды и умеющее их находить.
Мэри пропустила мимо ушей это замечание. Характеры других людей не интересовали ее.
– Наверное, это все-таки правда? – продолжала она. – Ты не думаешь, что этот человек просто дал волю своей фантазии?
– Рассеянный ученый? Хорошо бы, если так, – проговорил Филип, – но, кажется, и Эндрю Маршалл отнесся к вопросу довольно серьезно. А «Маршалл, Маршалл и Маршалл» весьма солидная адвокатская фирма, да будет тебе известно.
– Что же все это означает, Фил? – спросила, насупившись, Мэри Дюрант.
– Это значит, – ответил Филип, – что Джако будет полностью реабилитирован, если власти сочтут дело доказанным. А о другом, полагаю, и речь не идет.
– О, как хорошо, – вздохнула Мэри, – как славно.
Филип Дюрант снова рассмеялся горьким, язвительным смехом.
– Полли! – сказал он. – Ты уморишь меня.
Муж иногда называл ее Полли. Это имя абсолютно не соответствовало ее величественной внешности. Она с удивлением поглядела на Филипа:
– Не понимаю, что тебя развеселило.
– Ты так изящно выразилась. Словно торговка, расхваливающая на базаре изделия деревенских недотеп.
– Но это и в самом деле славно! – еще более удивилась Мэри. – Теперь нет нужды делать вид, что все в порядке, и забывать о случившемся в нашем доме убийстве.
– Ну, не совсем в нашем.