Горбун, Или Маленький Парижанин - стр. 9
Да, этот смирный странник был помощником мэтра Плюмажа, и мы удостоверяем, что при случае он весьма лихо действовал чудовищной шпагой, которая сейчас била по боку его осла. Звали его Амабль Галунье. Родиной его был Вильдьё в Нижней Нормандии, городок, оспаривающий у знаменитого селения Конде-сюр-Нуаро славу поставщика наилучших бойцов. Друзья частенько называли его «брат Галунье» – то ли по той причине, что выглядел он как церковный служка, то ли оттого, что, прежде чем опоясаться шпагой, он был слугой у цирюльника и подручным в химической лаборатории. Все в нем было уродливо, кроме чувствительного блеска, вспыхивающего в крохотных синих глазках, помаргивавших всякий раз, когда тропинку пересекала красная бумазейная юбка. В отличие от него, Плюмаж в любой стране мог сойти за красавчика.
Они медленно трусили под южным солнцем. Кляча Плюмажа старательно обходила любой камешек, валяющийся на дороге, а серый брата Галунье через каждые двадцать пять шагов начинал артачиться.
– Ты посмотри, дорогуша, – произнес Плюмаж с явным гасконским акцентом, – этот чертов замок на той проклятой горе маячит перед нами уже два часа. У меня впечатление, что он удаляется с такой же скоростью, с какой мы приближаемся к нему.
– Успокойся, – по-нормандски певуче и в нос отвечал Галунье. – Все равно мы будем там гораздо раньше, чем нам придется приступить к делу.
– Ризы Господни! – вздохнул Плюмаж. – Да веди мы себя поумней, брат Галунье, мы с нашими талантами сами могли бы выбирать, что нам делать, а чего нет.
– Ты прав, друг Плюмаж, – согласился нормандец, – да только страсти нас губят.
– Игра – карамба![8] – вино…
– И женщины, – добавил Галунье, возводя глаза к небу.
Они ехали по долине Лурон вдоль берега Кларабиды. Впереди возвышался Ашаз, несущий, подобно огромному пьедесталу, массивные сооружения замка Келюс. Крепостных стен у него с этой стороны не было. Старинный замок открывался от фундамента до конька крыши, и любители величественных видов обязательно сделали бы тут остановку.
Да, замок Келюс поистине достойно увенчивал эту чудовищную преграду, родившуюся, очевидно, во время какого-нибудь сильнейшего трясения земли, память о котором исчезла. Под мхом и кустарником, покрывавшими его фундамент, можно было распознать следы языческих сооружений, к которым явно приложили свою могучую руку римские легионеры. Но это были всего лишь остатки, а то, что возвышалось над землей, носило явные признаки романского стиля X и XI веков. По бокам главного корпуса с юго- и северо-запада стояли две башни, скорей приземистые, чем высокие. Крохотные окна, расположенные над бойницами, не имели никаких украшений, и оконные арки опирались на простые пилястры безо всякой резьбы. Архитектор позволил себе единственное излишество – нечто наподобие мозаики. Обтесанные, симметрично расположенные камни перемежались с выступающими кирпичами.