Гонитель - стр. 26

– Долго еще валяться планируешь, болезный? – поинтересовался незнакомец, скользнув по мне взглядом, и тут же обратился к девушке: – Маришка, помоги доходяге подняться. И срам прикрой ему, будь добра. Раздет он, а стыдно-то мне…

– Сейчас принесу, – покладисто ответила девушка, – в корзине для грязной одежды вроде было что-то из Карлосовых вещей. У него, правда, размерчик поболее будет, – она скептически оглядела меня, – но на безрыбье, как говорится…

– Полностью согласен – стыд и срам! В наше время молодежь себе такого не позволяла, – я приподнялся, поборол тут же начавшееся головокружение, но сумел остаться в положении сидя. – Премного польщен вниманием уважаемых господ к моей персоне. Но не могли бы вы объяснить ситуацию более предметно? – с трудом сдерживая рвущиеся с языка менее литературные слова, едко спросил я.

– И что тебя интересует? – очкарик принялся шуршать фантиком от появившегося у него в руке леденца «чупа-чупс».

– С каким вкусом карамелька? – устало спросил я.

– Клубничка. Со сливками. Любимая! Только пить после нее хочется – в засаде не очень удобно, если ты понимаешь, о чем я, – подмигнул ценитель сладкого.

– Ага. Спасибо, исчерпывающе. Ну и еще, так, в качестве бонуса, хотелось бы узнать: где я нахожусь, как сюда попал, что произошло в подвале и кто вы, к чертям, такие?

– Как-то странно ты спрашиваешь – в обратном порядке. Мне отвечать так же? С конца? Или соблюдать хронологическую последовательность? От первого лица? Сухо и по факту или с сальными подробностями? – сняв наконец очки и сев напротив меня на турецкий манер, продолжал издеваться мужчина.

– Хорошо, прошу прощения за невежливость, – кивнул я в знак раскаяния. – Признаю, что последний вопрос прозвучал грубовато. В принципе, мне многое и так понятно, но учитывая мою недавнюю бессознательность – вы можете быть в курсе некоторых деталей…

– Да, спал ты крепко. Даже Маришка достучалась до тебя с трудом – а она, поверь, пробуждала и не таких, – в голосе собеседника послышались нотки гордости.

– И ей я тоже благодарен, хотя и не очень понимаю за что. Но не могли бы мы вернуться к моим вопросам?

– Ах да, конечно. Мне с самого начала рассказывать?

– Да. С того самого начала, где появляюсь я, – приняв в расчет скверный характер рассказчика, уточнил я на всякий случай.

– Хорошо, – откашлявшись, он положил карамельку за щеку и продолжил, чуть коверкая звуки: – Третьего августа две тысячи двадцать первого года, около шести утра, Шкет вышел на традиционный утренний моцион…

– Шкет? Моцион? А при чем тут я? Можно как-то ближе к делу?! – я понемногу начинал закипать.