Гонитель - стр. 28
– Спасибо, рассказ был исчерпывающим. «Сверхъестественное» я и сам смотрел, грешен, законы жанра знаю. Как же вы на демонов без соли и святой воды пошли? И следов серы там не было… Хромает ваша версия.
– Что ты смотрел? Не понял… – Плант вопросительно глянул на Маришку: – О чем это он? Вода и соль? А сера тут при чем?
– Он об одном древнем сериале, – закатив глаза, пояснила девушка. – Не обращайте внимания, Наставник.
– И что же, демоны оставляют следы серы, получается? – заинтересовался мужчина.
– Конечно, – авторитетно подтвердил я, – на земле прямо порошочек и остается.
– А откуда он сыпется, порошок этот? Из какого такого места?
– А я-то почем знаю? Это вы охотники за нечистью.
– И что же получается – ходят демоны, а из каких-то отверстий в их телах сера сыпется?
Почесав затылок, я не нашелся, что ответить.
– Когда вы так говорите, и правда звучит не очень, – согласился я. – Но пора и честь знать! Спасибо, что приютили, обобрали, подогрели, так сказать. Пойду я!
– Ладушки, – вскочил Плант, – не поминай лихом! Ты только адресок наш запиши, мало ли – соскучишься или выпить захочешь.
– Да ты, дурак, не понял ничего… – начала было Маришка, но Плант ее прервал.
– Пусть идет. Разве можем мы удерживать людей силой? Отдай ему одежду Карлоса, чтобы он ночевал дома, а не в КПЗ. Да, ключи от квартиры и мобильник не забудь ему вернуть. Нам чужого не надо, – он ослепительно улыбнулся. И, легко поднявшись на ноги, покинул помещение.
– Неблагодарный осел! Проваливай сейчас же! – кинув в меня одежду, выпалила Маришка и убежала вслед за так называемым Наставником.
Ну, осел так осел. Не такое слыхивал в свой адрес, и ничего – живой, почти здоровый и психически уравновешенный. Хотя сам факт того, что Маришка на меня злится, почему-то не радовал совсем. Но делать нечего – надо как можно скорее бежать из этого пристанища сумасшедших. Домой я хочу.
Огляделся. Подвал был сплошь уставлен каким-то нехитрым провиантом, бочонками с пивом, посудой, а в углу располагалось что-то напоминающее прачечную – стиральная и сушильная машины, корзины для белья…
При самостоятельном осмотре собственного тела серьезных увечий я не обнаружил – лишь небольшой, затянувшийся розоватой кожей шрам на груди.
Наспех напялив немудреный спортивный костюм и сцапав ключи от дома, я покинул мрачноватый, но уютный подвал. Поднявшись по лестнице, очутился в коридоре, который с одной стороны оканчивался входной дверью, с другой – залом, внешне сильно смахивавшим на бар. Выпить я сейчас был бы не против, но явно не здесь.
Только хотел пройти к выходу, как из бара вышло чудо дивное, по недоразумению называющееся Шкетом. Пес застыл статуей и смотрел на меня, как большевик на ростовщика, – с далеко идущим интересом.