Голубые огни Йокогамы - стр. 37
– Я хочу получить ее прямо сейчас.
Какое-то время Онага сидел молча, потом поднял трубку и приказал принести ему дело.
– Пара минут, инспектор.
– Спасибо.
– Должен признаться, я испытываю к вам глубочайшее уважение. Я говорю о полиции вообще. Благороднейший институт. Правда, сейчас вы теряете время, но в целом – великолепное учреждение.
– Вы не считаете, что убийство корейской семьи заслуживает внимания?
– Я этого не сказал. Просто вы зря пришли сюда. Но, возможно, вас привело ко мне Провидение и вы вернетесь снова, для продолжения разговора?
– Я занимаюсь убийствами. Вот и все. И, если начистоту, думаю, если кто и теряет время, так это вы.
Улыбка Онаги превратилась в оскал.
– Моя страна кишит этой мразью, инспектор. Говорите, вы имеете дело с убийствами? Тогда и я буду откровенен: «Ниппон Кумиай» имеет дело с ненавистью. Никто и пальцем не шевельнет ради справедливости. Но ради ненависти – еще как. У ненависти нет предела.
– Эффектная речь. Но я пришла, чтобы узнать о Кодаи Кийоте.
– Я не могу вам сказать, где он находится, а также что он совершил или не совершил. Если он причастен к этим убийствам, то я его осуждаю. Но позвольте сказать одно, инспектор. Кто бы это ни сделал, у него были на то основания.
Вошел клерк с папкой в руках. Сакаи взяла ее и сразу раскрыла. В ней содержалась единственная страница с досье на Асако Одзаки. Поперек листка шла красная печать:
ИСКЛЮЧЕНА
Он удрученно покачал головой:
– Ее отец покончил с собой, когда его выдавили из прачечного бизнеса. Угадайте, кто занял его место и переманил клиентов демпингом цен? Мать вышла за другого, и Асако оказалась предоставлена сама себе. Она так и не простила тех корейцев. К тому времени, когда она пришла к нам, по заряду злобы она могла потягаться с самыми преданными членами. Можно сказать – пиарщица мечты. Я огорчился, когда она ушла. Но что поделать? Любовь зла, влюбленные слепы.
– За что ее исключили, господин Онага?
– Она отказывалась следовать нашему кодексу поведения. У нее были постоянные стычки с законом, потом эта связь с Кийотой… Нам пришлось ее отпустить.
Сакая провела пальцем по странице.
Ага, девочка для Иваты?
– Инспектор, вы считаете нас обыкновенными расистами, так? Ладно, и так вижу. Но мы не согласны – такое определение нарушает наши интересы, отказывая нам в логике и цельности. Оно означает иррациональное отвращение или страх. Оно неверно. Напротив, мы с ясной логикой выбрали борьбу с этим могущественным меньшинством. И если это расизм – пусть. Если либеральная пресса нас проклинает – на здоровье. Мы ведем куда более серьезную и сложную битву.