Голубь Святой Софии - стр. 37
– Давно откинулся? – негромко спросил Пономарев.
«Зэк» остро взглянул на него сквозь круглые стекла подвязанных ниткой очков.
– А вам какое дело? – неприязненно буркнул он.
– Я тоже сидел, – успокоил его Пономарев. – Соловецкий лагерь особого назначения. По какой статье чалился?
– Ухтпечлаг. Статья 58-я, пункт 10, контрреволюционная пропаганда, – ответил тот.
Разговорились. Борис Филистинский, так звали незнакомца, рассказал, что сам он ленинградец, но поскольку в Ленинград ему теперь въезд закрыт, выбрал местом жительства Новгород. Пока плыли, вспоминали лагерное житье-бытье, общих знакомых, сравнивали СЛОН и Ухтпечлаг. Прощаясь на пристани, договорились повидаться снова.
Во время второй встречи Филистинский показался Пономареву совсем другим человеком. Вместо лагерного «клифта» на нем ладно сидел легкий полотняный костюм. Крупный с горбинкой нос оседлали солидные очки в роговой оправе. Новый образ вчерашнего зэка довершили модные в те годы чаплинские усики.
Теперь Филистинский рассказывал о себе много и охотно. Родился он в Ставрополе, в семье офицера царской армии, погибшего в Первую мировую. С юных лет увлекался восточной философией. Окончил Ленинградский институт живых восточных языков, но поскольку философией сыт не будешь, пришлось устроиться экономистом в стройтрест. Ну а дальше все как по нотам: арест, суд, лагерь, поражение в правах. В Новгороде поселился у своей матери, зубного врача здешней психиатрической больницы.
Колмовская психбольница расположилась на городской окраине. Места тут живописные, да только тянется за ними многовековой шлейф людских скорбей и страданий. «Коломище» в переводе с древнерусского означает могильник, во времена пращуров здесь находились древние погребения. В ХIV веке могущественный новгородский боярин Юрий Онцифорович «поставил здесь церковь и монастырь устроил», но подлинный расцвет Колмовского монастыря пришелся на петровское время. Тогдашний новгородский митрополит Иов, владыка многомудрый и сострадательный, устроил здесь на свои доходы первый на Руси дом для незаконнорожденных сирот и сам занимался воспитанием своих, как он их называл, «найденышей». Побывавший здесь однажды царь Петр I приказал и в других городах «строить дома для зазорных младенцев, которых жены и девки рожают беззаконно, и стыда ради отметывают в разные места, отчего оные младенцы безгодно помирают, а иные матерями умертвляются, а потому объявить, чтобы младенцев не отметывали, а приносили бы к тем гошпиталям и клали в окно тайно».
Императрица Екатерина II своим указом упразднила Колмовский монастырь, повелев построить здесь больницу для умалишенных и тюремный замок, где останавливались этапы каторжан по пути в Сибирь. В колмовском «доме скорби» провела полтора года среди умалишенных таинственная Вера Молчальница, в которой некоторые современники видели удалившуюся от мира супругу Александра I Елизавету Алексеевну.