Голубь Святой Софии - стр. 28
Не успела Тамара вернуться в Новгород, как позвонил из Ленинграда Сергей, ее жених. Сказал, что записался добровольцем и хочет увидеться перед отправкой на фронт. С работы Тамару долго не отпускали, а когда она смогла вырваться в Ленинград, то Сергея уже не застала. Его мать сказала, что сын убыл к месту расположения только вчера и просил передать, что напишет ей при первой возможности. Они долго сидели в его комнате, мать Сергея называла ее доченькой и показывала детские фотографии сына.
На следующий день Тамара отправилась на Московский вокзал и, отстояв огромную, нервную очередь, купила билет до Старой Руссы. Перрон был заполнен ленинградскими детьми, отправлявшимися в эвакуацию с другого пути. День был жаркий, и дети были одеты в трусы и белые рубашки с красными галстуками, словно перед отправкой в пионерлагерь. Оживленные физиономии ребятишек резко контрастировали с тревожными лицами провожающих их матерей и бабушек.
…В вагоне было душно. Тамара вышла в тамбур. Глядя на проплывающие мимо пригороды Ленинграда, она вспоминала свидания с женихом. Обычно они встречались у решетки институтской ограды. Сергей вручал ей маленький букетик цветов, брал за руку, и они бродили по улицам и набережным, не замечая, что на город уже легла сумеречная дымка. Потом он ждал, когда зажжется свет в ее окне, она махала ему рукой и смотрела, как исчезает во тьме его силуэт.
Поезд остановился.
– Станция Лычково! – объявила проводница.
Тамара вышла на перрон. Из толпы к ней вдруг кинулась простоволосая женщина:
– Девушка, милая, вы не видели моего Вовочку? Представляете, вела его в садик и оставила здесь буквально на минутку. Вернулась, а его уже нет!
– На прошлой неделе немцы детский эшелон разбомбили, – сказала проводница, когда женщина отошла. Ее круглое лицо исказилось от боли. – Зверье! Нелюди! Видели, что дети в вагонах, а все одно бомбили! Сколько детишек тут полегло, никто не знает. Ручки-ножки детские потом с проводов снимали. Теперь вот матери из Ленинграда примчались, своих ребятишек ищут, некоторые, вот как эта, от горя с ума съехали.
Поезд давно тронулся, а потрясенная Тамара не могла прийти в себя. Ее трясло как в ознобе.
…В Старую Руссу поезд пришел уже вечером. На перроне к вагону гурьбой бросились несколько хорошо одетых женщин.
– Поезд дальше не идет, – монотонно отвечала проводница на их тревожные расспросы. Расстроенные женщины вернулись к своим чемоданам.
– Еврейки с нашего курорта, – объяснил местный мужичок в надвинутой на глаза кепке-шестиклинке. – Ишь забегали! Знают, что с ними будет при немцах. А и поделом! Попили жиды нашей кровушки, пришла пора ответ держать!