Голубь Святой Софии - стр. 23
Новую танцевальную моду задавали ленинградские студенты, приехавшие на каникулы к родителям. Общее внимание привлекала красивая пара: стройная девушка с пышными каштановыми волосами и рослый парень в рубашке «бобочке», туго облегающей торс. Судя по тому, как молодые люди смотрели друг на друга, их связывали нежные чувства. Рассказывали, что оба учатся на художников и что девушка носит итальянскую фамилию Джованни и приходится внучкой знаменитому новгородскому краеведу Слезкинскому.
Музейная молодежь держалась стайкой. Поскольку кавалеров не хватало, девчата танцевали «шерочка с машерочкой». Однажды на площадке появился Пономарев и сразу пригласил Тамару на танец. Оркестр играл ее любимый вальс «Осенний сон». Танцевал Пономарев эффектно: плавно кружил партнершу то в одну, то в другую сторону, то решительно наступал, то делал мелкие попятные шажки, то ускорял темп, то на секунду замирал. Тамара, часто дыша, едва поспевала за ним.
С тех пор они стали часто танцевать вместе, а чтобы не касаться потной ладони партнера, Тамара по тогдашней моде брала в руку кружевной платочек. После танцев Пономарев всякий раз провожал Тамару домой, развлекая рассказами. Держался он джентльменом и только однажды попытался обнять девушку, но, получив болезненный тычок локтем, больше рук не распускал. Тамара уже занесла для себя их отношения в разряд чисто дружеских, как вдруг однажды, проводив ее до подъезда, Пономарев извлек из кармана золотое колечко и позвал ее замуж. От неожиданности Тамара расхохоталась, но, посерьезнев, объяснила, что у нее уже есть человек, с которым она намерена связать свою жизнь.
– И кто же этот счастливчик? – хмуро спросил Пономарев.
– Мой бывший однокурсник. Он живет в Ленинграде. Осенью мы оба поступим в аспирантуру и сразу поженимся.
– Ну-ну, – саркастически усмехнулся Пономарев. Он долго молчал, а потом вдруг выпалил: – А я так думаю, нет у тебя никакого жениха! Ты просто испугалась! Ты ведь у нас комсомолка, активистка, а я бывший зэк, еще поломаю тебе всю карьеру. Угадал? Эх ты, я думал, ты настоящая, а ты…
– Да кто тебе дал право меня судить? Разве я тебе что-то обещала? – вспыхнула Тамара и ушла, не попрощавшись.
С тех пор они не разговаривали, а, случайно встречаясь в городе, ограничивались холодным кивком головы. Но теперь встреча становилась неизбежной, ибо отвергнутый жених занимался раскопками на Рюриковом городище, куда так рвался профессор из Германии.
Новгород остался позади. «Эмка» миновала Синий мост через Волхов и свернула на проселочную дорогу. Вдалеке показалась церковь Спаса на Нередице. Тамара очень любила этот небольшой храм с повелительной богатырской осанкой. Казалось, убери его отсюда и опустеет вся округа, словно заброшенный жильцами дом. Была в Нередице отрешенная задумчивость, что-то неподражаемо новгородское, немного нескладное и грубоватое. Строители храма словно стеснялись любого украшательства, зато расписавшая Нередицу артель художников дала волю чувствам.