Головная боль генерала Калугина, или Слава для Славы - стр. 20
В домик просто ввалилась, растянулась пластом, не в силах пошевелиться. Антон помог стащить экипировку, Василий сдёрнул спальник с верхнего яруса, устроил внизу, затолкал туда обессиленную, обмякшую Славу и пододвинул к стене, поближе к обогревателю. Она сама не поняла, как провалилась в чёрный, словно непроглядная ночь, сон.
Несколько раз просыпалась от головной боли, один раз от громкого мужского шёпота. Мужики обсуждали восхождение, делились впечатлениями, изо всех сил стараясь не шуметь, дать единственной девушке в группе отдохнуть.
Сквозь сон Слава слышала, как обсуждали её персону. Удивиться или возмутиться от усталости попросту не смогла. Глаз открыть не получалось, не то что рот.
– Славка ваша – молодец, – услышала голос Дениса, Дэна, как быстро прилипло к нему. – Силявочка совсем, в чём душа теплится, а как держалась.
– Я вообще сначала подумал, что она парень. Кто, думаю, подростка сюда притащил, – ответил кто-то из второй группы. – Совсем с дубу рухнули, не лето, чтоб детей на маршрут тащить.
– Девчонка она, – усмехнулся Бармалей. – Между прочим, симпатичная, жаль, что вредная.
– Что, не дала? – гоготнул кто-то.
– Не очень-то хотелось, – отмахнулся Бармалей.
Снова заговорили о восхождении, кто-то пустил по кругу телефон, показывая недавно сделанные фотографии. У Славы мелькнула мысль, что она-то ни одной фотографии не сделала. Взошла на вершину с киселём в голове, спустилась с ним же. Ничего, попросит у кого-нибудь. У Антона возьмёт, как руководителя группы, он вроде фотографировал коллективно и по одному.
Ничего не помнила, лишь линию оранжевого восхода над кучевыми, свинцовыми облаками и широченную, счастливую улыбку того, кто помог ей взобраться. Чтоб он провалился со своей помощью… Почему именно он?
Снова провалилась в сон, больше похожий на кромешную мглу. Проснулась от солнечного света в окно, выходит, чуть меньше суток проспала. Нужно было выбираться из спальника, вставать, заставить себя поесть. Завозилась, чувствуя чью-то тяжёлую руку на себе, мало того, что придавливающую, так ещё подгребающую к крепкому мужскому телу. Прижал, как родную.
– Раскинулся же, как море широко, – недовольно пробормотала Слава, не зная кому.
Подобные казусы случались через ночь, то навалится кто-то всем телом, то ноги закинет, то руки, то упрётся лбом. В тесноте, да не обиде, как говорится. Засыпали каждый в своём спальнике, просыпались, как повезёт.
Выкарабкалась, оглянусь, едва удержалась от злобного шипения. Вячеслав Павлович… Вот скотина! Места другого не нашёл, что ли? Обязательно рядом с ней было завалиться?