Голова ведьмы - стр. 22
– Как поживаете? – резко, в своей обычной манере поинтересовалась Флоренс. – Судя по вашему виду, вы спите на ходу.
Прежде чем Джереми смог найти достойный ответ на это замечание, другая молодая леди, все это время задумчиво смотревшая вдаль с обрыва, обернулась – и Джереми окаменел. Опыт у него был невелик – и все же он никогда раньше не видел таких красавиц.
Она была едва ли не на две головы выше своей сестры – такая высокая, что лишь природная грация спасала ее от того, чтобы показаться нескладной. Волосы у нее тоже были темными, но гораздо темнее, чем у сестры. Черные локоны развевались на ветру, и черными были ее прекрасные глаза, осененные длинными ресницами. Ее кожа была легкого оливкового оттенка, губы напоминали кораллы, зубки были мелкие и ровные. Кажется, все преимущества, которыми Природа могла бы наделить женщин, достались этой девушке в избытке, она буквально лучилась здоровьем и красотой. Ко всем ее прелестям стоило добавить и нежный взгляд, присущий только воистину добрым женщинам, и нежный голос, и острый ум, и полное отсутствие тщеславия или самолюбования – такова была Ева Чезвик в расцвете ее юных чар.
– Позвольте представить вам мою сестру Еву, мистер Джонс.
Однако на данный момент мистер Джонс был практически парализован и даже не смог снять шляпу.
– Послушайте! – нетерпеливо сказала Флоренс. – Она не Медуза, вам нет нужды превращаться в камень.
Это замечание привело Джереми в чувство – мисс Флоренс обладала незавидным даром опускать людей с небес на землю. Он снял шляпу, как всегда, довольно мятую и грязную, и пробормотал что-то неразборчивое. Что касается Евы, то она мило покраснела и с готовностью заметила, что мистер Джонс, без сомнения, смущен ужасным состоянием ее, Евы, платья (честно говоря, Джереми вообще понятия не имел, надето ли на Еве платье – и уж тем более не думал о его состоянии).
– Понимаете, я лежала на траве и смотрела вниз, в расщелины скалы.
– Что? Но зачем?
– Там… кости.
Место, где они сейчас стояли, когда-то было частью кладбища Тайтбургского аббатства, и по мере того, как море наступало, множество костей давно усопших жителей Кестервика вымывалось из их тихих могил и оставалось на пляже и прибрежных скалах.
– Смотрите! – сказала она, опускаясь на колени, и Джереми немедленно последовал ее примеру.
Примерно в шести футах ниже, на той глубине, на которой обычно хоронят покойников, были хорошо видны остатки гнилого дерева и свинцовые пластины, а еще, что было ужаснее всего, на восемь с лишним дюймов выступали из земли кости человеческой ноги, сломанные и истлевшие. На уступе скалы, примерно в двадцати пяти футах от вершины и в шестидесяти футах от дна расщелины, скопилась целая коллекция человеческих костей.