Голоса спящих миров - стр. 5
У выбранного агентством блондина кисти были как раз золотыми, солнце выжарило ему кожу лица, шеи и рук. Он шёл стройными рядами кукурузы, высаженными от забора маленького белого домика с красной крышей и флюгером в виде стрелы, до кромки горизонта, куда стремительно падал день и моё существование в идеальном теле. Я закрыл глаза, расправил плечи и ощутил невидимую связь с угасающим светилом. Я уйду, чтобы возвратиться вновь. Завершу долгий день и встречу утро нового.
– Сейчас он погрузится в сон, – сообщил агент.
Он нажал очередную кнопку, корзина выпала из рук блондина, кукурузные початки выпали один за другим, с глухим стоном легли на землю, – утром медики ввели ему специальный раствор с наноботами. От моей команды они пришли в действие
Человек упал не столь красиво: ноги подкосились, голова стукнулась о грудь, тело припало к земле и будто вросло в неё. Я поковырялся в общей памяти и отыскал символичный смысл любого урожая: жатва, коса, сбор, завершение.
– Интересно, – я поспешил поделиться открытием с агентом, – им специально дают ковыряться в земле, выращивать эти… плоды… и пожинать, – общая память подсказывала слова, – урожай? Чтобы они глубже понимали свой выбор? Чтобы легче принимали конец?
Агент отключил воспроизведение. Разумеется, мы не шли за выбранным телом, наблюдали за падением человека с экрана на ладони агента.
– Не думаю. Им же надо чем-то заниматься, и надо что-то есть. Общество Со-Хранения не снабжает их провизией.
Агент не обманул, недалеко от фермы располагались похожие на соты лаборатории, каждая ячейка предназначалась для разных манипуляций. Каких именно агент не распространялся, он молча провожал меня к восточному корпусу. Сумерки не дождались, пока солнце завершит путь за край земли, скопились за стенами ячейки и жадно смотрели, как трое медиков помогают мне улечься в процедурное кресло. Мой контейнер, как я решил называть временное убежище духа, лежало на столе. В помещении переноса блондин больше не виделся мне интересным. Под рубашкой с длинными рукавами и мешковатыми штанами, которые медик срезал одним движением пальца, «контейнер» оказался бледным, покрытым пятнами хаотично разбросанных родинок. На переносице остался след от очков, нос был длинноват, в белёсых волосах я разглядел перхоть, под короткими ногтями грязь. Не золотую пыль, чёрную землю. Никакого кинцукурой. Только неизбежность принятого решения.
– Напоминаю, – агент склонился надо мной. Серые глаза смотрели равнодушно, от его волнения не осталось и следа. Видимо, наконец догадался отключить эмоции, – На данном этапе отказ от процедуры не возможен, – договорил он и отошел в сторону.