Голоса спящих миров - стр. 15
Финн смотрел прямо в глазок камеры, пока двое монстров грызли его.
– Пэкс, – в перепонке внутреннего динамка раздалось шипение, – открой! Пэкс, сволочь, впусти меня!
Это Чэйз, астрофизик. Заносчивый умник, первым шагнувший на поверхность Энцелада. Он решил утопить трупы Сэма и Гарта, он командовал «похоронами». Чэйз колотил по стальной двери. Пэкс мотал головой. «Я не выдам себя. Ни звука, ни шороха. Они не заметят».
Пэкс забыл, что когда-нибудь проголодается. Раньше, гораздо раньше, чем ожившие мертвецы покинут базу. Не подумал, что они вовсе не уйдут. Даже, если наблюдательная рубка не поддастся, они будут слоняться у дверей, притягиваемые запахами живой плоти. Гарт особенно пугал. Он сжимал в выгнутой руке ногу Финна, отрывал большие куски. Бежал впереди, сворачивал в лабиринте коридоров безошибочно. Приближался к рубке.
– Пэкс, будь ты проклят! Впусти! Они сожрут меня!
Чэйз выкрикивал «впусти» и «трус» по инерции, тише и тише. Гарт добрался до цели. Сэм присоединился. Кровь брызнула на стены. Пэкс слышал чавканье и кряхтение. И странный гул, исходивший из глоток жующих.
В Пэксе что-то надломилось. Он нажал кнопку открытия шлюзов, выскочил из рубки, побежал. Сэм и Гарт слишком увлеклись содержимым желудка Чэйза. Сэм поднял мутный взгляд на пробежавшего мимо человека. Успеют за ним, догонят. Ароматный след щекотал вздувшиеся ноздри, они найдут добычу где угодно на планете. Энцелад подскажет, пробурчит всплесками гейзеров направление. Каждая капля, напитавшая мертвую кровь, почувствует этот запах. Как сигнал промчится по нейронам: человек не уйдёт.
Восставшие из термальных глубин исследователи трансформировались по мере насыщения. Легче открывались челюсти, пробились новые зубы, острые, загнутые. Вытянулись пальцы, ногти растворились ещё в источнике. Колени гнулись в любую сторону. Глаза постепенно меняли цвет. Белесая муть темнела, поглощала белок, бельма превращались в чёрные безразличные провалы. Они переглядывались, гул нарастал. Голод утих ненадолго.
Пэкс мчался по скользкой поверхности рытвины. Жизнь покидала его. Он выскочил наружу без скафандра. Воздух вышел из легких вперемешку с кровью.
Человек упал, царапая грудь ногтями. Мысли смешались в клубок. Красной нитью билась только одна: «Лучше уж так…» Посиневшего Пэкса сбросили в горячие воды.
Энцелад пожирал очередного мертвеца. Выщелачивал клетки земного организма, насыщал жизнью, долгое время спавшей в источниках. Она проникала в ядро, запускала митохондрии, перестраивала синтез белка в рибосомах. Кровяные тельца видоизменялись. Вздрагивали, разгонялись.