Голоса. Книга вторая. История движения индеанистов - стр. 8
К нашему «индейскому» дуэту присоединился ещё один армейский сослуживец, проникшийся идеей во время службы, и, наконец, «дозревший». Нашу группу мы назвали «Типи». Мы строили планы, как бы замутить и у нас что-то наподобие Пау-Вау, но с кем и как – вопрос оставался открытым. Был предпринят поход в Дом Дружбы Народов, отправлено письмо советским учёным-индеанистам (в ответ – молчание), организована выставка и лекция по индейской тематике (положительная реакция). Оставались ещё походы в лес, зоопарк, книжные магазины.
Но настал и наш черёд – в период обострения всесоюзной политической акции в виде сбора подписей в поддержку томившегося в застенках американской тюрьмы индейского активиста Леонарда Пелтиера, газеты запестрели материалами про судьбу и современное положение коренных американцев. Это было в 1985 году, и теперь не все помнят, кто такой Пелтиер (кстати, он и поныне в тюрьме – шутка ли – два пожизненных срока), но те, кто застал то время, наверняка смогут воскресить в памяти иные подобные шумные и модные тогда кампании с доктором Хайдером, школьницей Самантой Смит, безработным Маури и пр. Наша пресса подробно освещала визит к Пелтиеру нашего прославленного офтальмолога, а в Москву приезжали жена Пелтиера и его сподвижник. Так вот, среди массы публикаций по этому поводу попадались, естественно, и письма индеанистов, и нам удалось связаться с Питером и Новосибирском. Но это были «одиночки», они, как говорится, не делали погоды, но от них у нас появилась информация, что где-то в Ленинградской области с 1980 года проводятся Пау-Вау.
Мы испытали настоящий шок. Как же так? Почему мы про это ни сном, ни духом?
Дальше – больше. Удалось познакомиться с немецкой индеанисткой, обучавшейся в одном московском институте; она опубликовала в советской газете призыв к объединению всех индейских сил нашей страны с целью вызволения из тюрьмы Леонарда Пелтиера. Она уже имела в своей картотеке кучу адресов и телефонов, и, во многом благодаря ей, в начале 1986 года состоялся всемосковский индейский сбор. Сама она вскоре бесследно исчезла, ну да Бог с ней – её планы по освобождению вслед за индейцами негров, папуасов и т. п. нас мало вдохновляли. Вдобавок она была категорическим противником изготовления индейских костюмов, исполнения песен, танцев, и эта позиция казалась нам почти кощунственной. Но «мавр сделал своё дело», и индейская Москва ещё больше зашевелилась. Проводились встречи, советы, вылазки в букинистические магазины, походы в леса, обмен книгами и рукописными переводами, перьями и бисером, налаживались связи с другими регионами. А главное, сколько новой информации! – оказывается, что кое-кто из москвичей бывал на ленинградских Пау-Вау, что кто-то из Новосибирска ездил даже на Пау-Вау в Германию, что в других странах Европы тоже проводятся Пау-Вау, что на Алтае существует «индейская» коммуна, которая также представляет и рок-группу, записавшую уже несколько альбомов. Словом, индейских дел было предостаточно, а летом нас ожидало Пау-Вау.