Голодная бездна Нью-Арка - стр. 45

…Гаррет никогда не капризничал.

Был вежлив. Почтителен со старшими. Мил со слугами. Он оправдывал ожидания и не имел никаких… странностей.

…из него, в отличие от Мэйнфорда, получился бы достойный пэр.

- Если тебя признают невменяемым, то лишат права наследования. Тогда и титул, и семейное состояние отойдут к этому лицемерному засранцу.

…а вот дед Гаррета не любил, не давая себе труда скрывать эту совершенно беспричинную нелюбовь.

- А я?

- А ты… в лучшем случае отправишься в дальнее поместье. В худшем, но наиболее вероятном, никогда не выйдешь из лечебницы.

Он замолчал, позволяя Мэйнфорду оценить ситуацию.

В лечебнице…

Никогда не выйти…

Мама выберет лучшую из лечебниц, она по-своему заботится о Мэйнфорде, но… навсегда? Вот так… из-за голосов…

- Послушай, мальчик… твой отец не совсем согласен, но он слишком слаб, чтобы  противостоять матушке. Все, на что его хватило – отправить тебя… в гости к умирающему старику.

- А вы умираете?

- Последние лет двадцать, - дед осклабился. – Но не суть важно. Главное, что когда твоя мамаша прознает, куда ты подевался, она явится…

- И что мне делать?

- Нам, Мэйни… что делать нам… скажи, ты  не боишься умереть?

Это было безумием.

Но если Мэйнфорд и без того сходил с ума? Или был одержим… проклят… не важно, главное, что его мать не сочла возможным позволить ему остаться среди людей…

- Нет, - ответил Мэйнфорд. И потянулся к раковине. Быть может, дед и прав. Или не он, но море, с которым дед успел сродниться… главное, что всего-то шаг в свинцовую бездну, и все проблемы исчезнут.

- Вот и хорошо… если у нас получится…

…путь вниз.

…в подвалы и ниже подвалов, и лестница меняется. Исчезают дубовые ступени, сменяясь серым камнем. Он груб, неровен, и подсвечник в руке деда опасно покачивается. Мэйнфорду кажется, что дед этот подсвечник не удержит, и тот полетит со звоном в бездну, и свечи с ними, и они вдвоем останутся в темноте. Нет, Мэйнфорд не боится. Напротив, ему спокойно, как никогда прежде.

И чем ниже они спускаются, тем спокойней.

- У твоей матери был брат… старший… хороший мальчик… на тебя похож… - голос деда вязнет в камне, и кажется, что дед говорит шепотом, хотя это не так. – Я не особо верил в проклятье… я был единственным ребенком, как и мой отец, и мой дед… и честно говоря, я не думал заводить еще детей… как-то не принято это было в роду, но так уж получилось. Родилась твоя мать. А спустя полгода Берри начал жаловаться на кошмары…

Виток за витком.

И камень под ладонью влажный, от него пахнет солью, и Мэйнфорд ощущает близость моря.

- Потом были голоса… и видения… и твоя  бабка пригласила целителя… затем целителей стало больше, чем слуг в нашем доме, но никто не мог сказать, что происходит с Барри. Его поили опиумным настоем, который слегка приглушал голоса, но я видел, что опиум лишает Барри остатков разума. И не было выхода… нам казалось, что не было, пока один старик не сказал, что дело не в болезни, что это проклятье пожирает душу Барри…