Голод - стр. 58
– Мне показалось, ты говорил, что с тобой я в безопасности, – напоминаю я.
– Так и есть. Я не собираюсь причинять тебе вред, если ты не причинишь вреда мне.
Хоть и с неохотой, но я вынуждена признать, что это справедливо.
– А если я сбегу? – спрашиваю я.
– Твои попытки сбежать были еще хуже, чем попытки убить, – говорит он, подходя вплотную.
Я ничего не могу с собой поделать: от его близости у меня сбивается дыхание.
– Но не лишай меня удовольствия, цветочек, – продолжает он. – Беги. Возвращайся в свой нищий заброшенный город и живи дальше в своем пустом борделе. Попробуй снова зарабатывать на жизнь, продавая тело мертвецам, и наслаждайся теми крохами заплесневелой пищи, что ускользнули от моего внимания. Я уверен, что ты проживешь долгую и безбедную жизнь.
При этих его словах ненависть во мне поднимается с такой силой, что горло перехватывает. Я смотрю на него. Он стоит слишком близко. Так близко ко мне подходили только клиенты, но совсем с другими намерениями.
Голод старается поймать мой взгляд.
– Нет, ты не сбежишь, – говорит он. – Бегство требует определенного мужества, которого тебе, очевидно, не хватает.
Моя рука взлетает сама собой, прежде чем я успеваю ее удержать, и бьет его по щеке. Чувствую, как горит кожа на ладони от этого прикосновения. Голова Жнеца дергается вбок.
После этого мы оба стоим не двигаясь. Я тяжело дышу, лицо всадника отвернуто в сторону.
Затем его рука медленно поднимается и касается щеки. Он смеется, и от этого смеха у меня волоски на руках встают дыбом.
Он только что убил трех человек, а я взяла и ударила его.
Так быстро, что я не успеваю уследить, он хватает меня за подбородок.
– Глупый маленький цветочек. Неужели ты до сих пор ничему не научилась? – С этими словами он шагает вперед и толкает меня, пока я не впечатываюсь в стену и не оказываюсь опять прижатой к ней. – Может, ты все-таки смелая, раз так испытываешь мое терпение.
Его взгляд опускается на мои губы, и, пока он продолжает свою полную ненависти тираду, я вижу, как что-то мерцает в этих неземных зеленых глазах.
Он встречается со мной взглядом, и между нами пробегает какая-то искра.
– Или, может быть, ты считаешь себя выше наказания.
Не успевает он договорить, как деревянный пол подо мной вздымается, словно муравейник, а затем разлетается на щепки. Из земли поднимается безобидный на первый взгляд стебелек и тычется мне в ногу. Я стараюсь не закричать при виде этого стебля, даже когда он ползет по моей ноге.
– Что ты делаешь?
– Напоминаю тебе, почему не стоит пытаться ударить меня ножом, дать мне пощечину или как-то еще меня задеть.