Голливудская трилогия в одном томе - стр. 122

Когда она уехала, я пошел через заросли по тропинке к дому.

– Где вы пропадали? – спросил стоявший в дверях Крамли.

– Дядюшка Уиггли[134] говорит: «Отпрыгни на три шага».

– А Скизикс и Зимолюбка[135] говорят: «Входи!» – сказал Крамли.

В руке у меня очутилось что-то холодное – пиво.

– Да! – вздохнул Крамли. – На вас смотреть страшно. Бедняга.

И он обнял меня. Никогда бы не подумал, что Крамли способен кого-то обнять, даже женщину.

– Осторожно! – воскликнул я. – Я сделан из стекла!

– Я узнал сегодня утром, в Центральном отделении. Приятель сказал. Я вам сочувствую, малыш. Знаю, что вы были большими друзьями. Ваш список при вас?

Мы вышли в джунгли, где раздавалось только стрекотание сверчков да доносились откуда-то из глубин дома жалобы Сеговии, тоскующей по каким-то давно прошедшим дням, когда солнце в Севилье не заходило сорок восемь часов.

Я нашел в кармане свой несчастный измятый список и протянул его Крамли.

– С чего это вы им заинтересовались?

– Да так, ни с того ни с сего, – ответил Крамли. – Просто вы разожгли мое любопытство.

Он сел и начал читать.

Старик в львиной клетке. Убит, оружие неизвестно.

Леди, торговавшая канарейками. Напугана.

Пьетро Массинелло. В тюрьме.

Джимми. Утонул в ванне.

Сэм. Умер. Кто-то опоил его спиртным.

Фанни.

И недавняя приписка:

Задохнулась.

Другие возможные жертвы:

Генри-слепой.

Энни Оукли – хозяйка тира.

А. Л. Чужак – психиатр-мошенник.

Джон Уилкс Хопвуд.

Констанция Раттиган.

Мистер Формтень.

Приписка: нет, его надо вычеркнуть.

Я сам.

Крамли повертел список в руках, всмотрелся в него еще раз, перечитал фамилии.

– Да, друг! Настоящий зверинец. А я-то почему сюда не попал?

– Потому что все перечисленные здесь чем-то пришиблены. А вы? Вас не пришибешь. У вас собственный стартер.

Конец ознакомительного фрагмента.