Голландский дом - стр. 23

Это был сияющий осенний день: свет, казалось, исходит не только от солнца, но и от травы, и от листьев. Все окна в задней части дома обычно были тщательно завешены до самого пола, но по случаю торжества отец не поленился открыть их все до единого, чего при мне еще ни разу не случалось. Получилась дюжина дверей, выходящих через заднюю террасу к бассейну, в котором плавали водяные лилии. Оказывается, водяные лилии можно взять напрокат – кто бы мог подумать. Все только и делали, что восторгались домом, цветами, светом, даже дамой за роялем в обсерватории, но мы с Мэйв, Сэнди и Джослин знали, что все это дешевый театр.

Пожениться в приходе Непорочного Зачатия или попросить отца Брюэра обвенчать их на дому отец и Андреа не могли, потому что один был в разводе, а другая не была католичкой, отчего складывалось ощущение, что все это происходит невзаправду. Церемонию проводил судья, которого никто из нас не знал, – отец заплатил, чтобы тот пришел в дом и сделал свою работу, как если бы это был электрик. После торжества Андреа продолжала любоваться бокалом на свету, все повторяя, как чудесно совпадают оттенок шампанского и цвет ее платья. Впервые в жизни я смог разглядеть, как хороша собой она была, как счастлива, как молода. Отцу на момент его второй свадьбы было сорок девять, а его новой жене в платье цвета шампанского – тридцать один. И все же ни Мэйв, ни я не могли взять в толк, почему он женится на ней. Оглядываясь назад, вынужден признать, что нам попросту не хватало воображения.

– Как думаешь, прошлое вообще возможно увидеть таким, каким оно на самом деле было? – спросил я сестру. Просторным светлым днем в начале лета мы сидели в ее машине, припаркованной напротив Голландского дома. Липы полностью перегораживали нам вид, но, по крайней мере, нам были видны липы. В детстве они казались мне огромными, но и теперь они продолжали расти. Возможно, когда-нибудь они врастут в стену грез Андреа. Окна в машине были опущены, каждый из нас высунул наружу руку с сигаретой – Мэйв левую, я правую. Я окончил первый курс медицинской школы Колумбийского университета. Вроде бы как раз тем летом мы оба бросили курить, но в тот конкретный день пока лишь подумывали об этом.

– Я вижу прошлое таким, каким оно было, – сказала Мэйв. Она смотрела на деревья.

– Но мы наслаиваем настоящее на прошлое. Смотрим назад через призму нашего нынешнего опыта, то есть мы сами уже не те, кем когда-то были, мы стали другими, а значит, и прошлое в значительной степени изменилось.

Мэйв сделала затяжку и улыбнулась: