Годы испытаний. Честь. Прорыв - стр. 98
– Да вроде ничего, – неохотно отозвался Андрей, стараясь не показать, что ему больно.
– Беда вымучит, беда и выучит, – добавил Еж. – Давай расползаться. Я залягу у бугорка с ромашками.
Полагута отполз в сторону и начал опять напряженно просматривать дорогу и опушку леса до одинокой березки, но ничего подозрительного не увидел. Тихо вокруг. И казалось, что полчаса назад не было ни врага, ни выстрелов и будто война, навстречу которой они шли, так же внезапно исчезла, как и началась. И снова точит червячок сомнения. «А может быть, это просто пограничное столкновение, а не война? Рассказывают, было похожее года два назад, когда небольшой вражеский отряд углубился на нашу территорию». Андрей выругал себя за непростительную оплошность: «Ничего еще и серьезного нет, и боя настоящего не было, а я уже ранен».
Солнце начинало припекать. Нагретые трава и цветы курились дурманящими сладковато-приторными, медовыми запахами. «Сколько еще придется так лежать?» – думал каждый, всматриваясь в лесную опушку и серую ленту дороги. И как бы в ответ на этот безмолвный, томивший вопрос где-то там, за лесом, загудели моторы и разом загрохотали вражеские орудия. Тишину разметали оглушительные разрывы, со свистом и шипением пронеслись совсем рядом невидимые смертоносные осколки.
У опушки леса, где стояла молоденькая березка, которая в полосе наблюдения отделения именовалась ориентиром номер один, взметнулся черный фонтан земли, дыма и огня, и березка, словно подрубленная, обреченно взмахнула светло-зелеными ветвями и, склонившись к могучим соснам, стала медленно падать. Сосны пытались поддержать ее, но она, беспомощно цепляясь хрупкими, бессильными ветвями, сползла вниз, словно смертельно раненный боец.
Несколько снарядов, угрожающе прошуршав в воздухе, разорвались где-то далеко за лесом. А потом зачастили винтовочные выстрелы.
Полагута, перестав наблюдать, то и дело оглядывался. Ему хотелось увидеть, где же наши? Но их не было, и только на опушке, точно черные фонтаны, взлетали разрывы снарядов вражеской артиллерии.
В нарастающей артиллерийской канонаде никто не слышал шума приближающихся мотоциклов врага. Они, как стадо диких кабанов, вспугнутое из засады, неожиданно выскочили из-за поворота дороги и, поднимая облако пыли, помчались прямо на высоту, где лежали Андрей и Еж. «Один, второй, три, четыре», – считал Полагута.
С опушки леса и за высотой, где находился их взвод, затарахтели скороговоркой пулеметы.
Еж подполз к Андрею.
– Давай будем вместе… Гляди, сколько их. Только не стреляй. Подпустим маленько.