Год моего рабства - стр. 11

Лигур подался вперед:

— Одежду долой, рабыня, — приказ прозвучал холодно и ровно.

Я снова медлила. Разум нашептывал, что нужно подчиняться, но я не могла пошевелиться. Нет! Хочу проснуться. Хочу проснуться!

Один из имперцев в зеленом брезгливо махнул рукой куда-то в сторону, и я увидела, как по бокам от меня встали два огромных раба-вальдорца с бритыми черепами.

— Нет! — лигур резко поднялся из своего кресла. — Я сам.

Он медленно направился ко мне, не сводя травянисто-зеленых глаз. Я с ужасом смотрела на него и понимала, что этот лигур не так прост. Не бывший раб, не просто свободный. Этот ублюдок явно был из благородных. Рост, сложение, красивые точеные черты, цвет кожи. Не просто черный — с характерным жемчужно-серым оттенком пепла или графита. Лигур-Аас давно утратил суверенитет, но правящий дом разумно присягнул Императору. Благородные семьи не встали вровень с высокими домами, но и не растеряли своих привилегий. Они были свободнее высокородных.

Он подошел совсем близко, навис надо мной черной тенью. Какое-то время рассматривал, поддел длинными пальцами мой подбородок, поворачивал голову. Хотелось сбросить эту руку, я терпела через силу. Вся сжалась от этого недвусмысленного взгляда. Лигур погладил по щеке, будто наслаждался ее гладкостью:

— Как тебя зовут, рабыня?

В горле пересохло, я не могла выдавить ни звука. Да и не хотела.

Его пальцы до боли продавили челюсть:

— Твое имя, рабыня. Или я назову тебя по-своему.

Я с трудом сглотнула, процедила сквозь сжатые зубы:

— Мирая.

Он убрал руку:

— Прекрасно.

В ушах звенело, теплело. Я понимала, что сознание подергивается едва уловимой туманной дымкой, и от касаний лигура по телу пробегает странная дрожь. Меня начинало едва заметно ломать, и паника усиливалась. В голове эхом звучали недавние слова Пальмиры. Неужели меня заказало это чудовище?

Темные пальцы скользнули по моей шее, коснулись застежки ворота. К этому невозможно привыкнуть. Никогда. Я перехватила эту руку, наплевав на опасность, и тут же увидела колючие искры в его глазах. Лигур кивнул рабам, и мои руки заломили за спину. Больше я ничего не могла. Мерзавец расстегнул застежку, неспешно, будто издевался, и дернул ткань вниз. Повисла звенящая тишина. Уроды в креслах затаили дыхание. Лигур легко коснулся моей груди, обвел полукружие пальцем. Я слышала, как тяжело он выдохнул, не могла терпеть его касания, его подчиняющий взгляд. Этот взгляд уничтожал меня. Я дернулась, но это лишь вызвало едва заметную улыбку.

Тонкие темные губы перекосила удовлетворенная усмешка:

— Хорошо… Очень хорошо. — Он пристально всматривался в мое лицо, вдруг взгляд изменился, наполнился злостью. Лигур обернулся к остальным: — Вашу мать, кто приказал дать ей седонин? Я же вижу…