Год 1943 – «переломный» - стр. 55
«Мы тогда не раз удивлялись, – вспоминает генерал И.М. Чистяков, – кажется, уж не на что было рассчитывать гитлеровцам, но они продолжали ожесточенно сражаться... дрались, как смертники».
Сказать просто, что немецкие солдаты проявляли героизм, сохраняли верность долгу и присяге, что они имели понятия о воинской чести, у советских мемуаристов язык не поворачивался. Ничего подобного у «гитлеровской солдатни» за душой быть не могло. Ведь каждый советский человек знает: только «в боях за коммунизм рождается героизм» и лишь под ленинским знаменем «сердце горит пламенем».
Хотя вот весточка домой, отправленная бойцом 9-й зенитной дивизии ПВО: «Я горжусь тем, что могу с чистой совестью назвать себя защитником Сталинграда! Будь что будет! Когда придет мой последний час, я умру с радостной мыслью о том, что исполнил свой долг перед фатерляндом и отдал жизнь за нашего фюрера и свободу германского народа». Если последнюю строчку слегка изменить, вставив: «За Родину! За Сталина!», то получится письмо героя-комсомольца, хоть на первую полосу «Правды» помещай, а так – всего лишь свидетельство «ложно направленного чувства немецкого патриотизма и фанатизма оболваненного пропагандой захватчика-расиста».
Ложные посылки приводят к ложным выводам. Поломав голову над тайной немецкого упрямства, Воронов сообразил, что «разведка не учитывала тех тайных запасов продовольствия, которые имели немецкие соединения и части (?)» и которые, видимо, поедали втайне от разведки.
Советское командование решило сделать паузу и еще раз предложило окруженной группировке капитулировать. Но и на этот раз предложение было отвергнуто. Войска Донского фронта приступили к подготовке завершающего штурма. Паулюс для продолжения обороны потребовал у Манштейна срочно перебросить по воздуху несколько пехотных батальонов, но командование группы армий «Дон» «уже не считало себя вправе перебрасывать войска или пополнение» в обреченный котел.
Каждый день, на который удавалось задержать под Сталинградом советские дивизии и тем самым оттянуть их переброску на другие направления, имел решающее влияние на общую обстановку на Восточном фронте. Потому фюрер настаивал на том, чтобы продолжать бой до последней возможности. И 6-я армия, выигрывая для германского командования драгоценное время, по-прежнему приковывала к себе семь советских армий.
Свою задачу она выполнила настолько хорошо, что, планируя в 1944 году операцию «Багратион», в советском Генеральном штабе старались в документах вообще не употреблять слово «окружение». Как вспоминает Штеменко: «Опыт, добытый в битве под Сталинградом и других крупных сражениях, свидетельствовал, что окружение и ликвидация окруженного противника связаны с расходом большого количества войск и боевой техники, с потерей длительного времени. А любое промедление на таком широком фронте, как в Белоруссии, давало врагу возможность подвезти резервы и парировать наши удары».