Год 1943 – «переломный» - стр. 54
«Все дни перехода мы не ели хлеба, так как наши интенданты заблудились и не могли нас найти, – вспоминает бывший минометчик 1034-го стрелкового полка 293-й дивизии М.Г. Абдуллин. – Мы были до того истощены, что я уже уверился в скорой своей гибели не от фашистской пули, а от голодной смерти. Ослабли мы и физически и морально. Сил не было даже говорить. Было бы лето, съел бы хоть травки какой или корешков, уж я бы нашел... Про баню боязно и думать, такая мечта кажется совершенно сказочной. В продолжение целого месяца мы ни разу не уснули в помещении. В зимних условиях степной местности это трудно выдержать даже такому здоровому и молодому организму, как мой. Изнуряли вши. Я пробовал дустом травить – бесполезно. Куда ты денешься зимой от них? Никуда... Нерегулярное питание, хронический недосып, холод, постоянные физические нагрузки... Пьем грязную воду из грязных котелков, оттаянную из грязного снега...» И далее рассказывает, как всей ротой варили в котелках брикеты комбикорма «и с голодухи съели вместе с мякиной».
Чтобы как-то согреться, бойцы забирались в ямы, воронки, укрывались плащ-палатками и что-нибудь жгли, например тол, извлеченный из противотанковых мин. И угорали целыми подразделениями. Так что всей разницы, что наши одеты были добротнее и огнеприпасов могли не жалеть, их доставляли в первую очередь.
Боевые действия продолжались без передышки днем и ночью. К исходу 17 января советские войска вышли на рубеж Большая Россошка – хутор Гончара – Воропоново, где вновь встретили упорное сопротивление на внутреннем обводе городских укреплений. Протяженность линии фронта сократилась со 170 до 110 км. Особенно ощутимой для 6-й армии стала потеря основного аэродрома в районе Питомника, там же находился и более-менее оборудованный полевой госпиталь. Только теперь из опроса пленных наши генералы «вдруг узнали, что после стольких боев наш противник насчитывает около 200 тысяч человек!» и в очередной раз подивились беспомощности своей разведки.
На этой стадии надежды окруженцев на внешнюю помощь полностью развеялись, в плен начали сдаваться батальоны, вернее то, что от них осталось, но большинство подразделений, даже осознав безнадежность положения, продолжало отчаянно сражаться, приводя в смущение советское командование (за время двухмесячной осады в 6-й армии было вынесено 360 смертных приговоров за попытку дезертирства и неподчинение приказу, что не так много, учитывая отчаянность положения).
«Прошло пять суток нашего наступления, – недоумевал Н.Н. Воронов и ежедневно по два-три часа допрашивал пленных немецких офицеров. – Откуда же у него брались силы и средства? Неужели не сказываются трудности с продовольствием? Как же немцы дерутся, получая голодный паек? Разведка доносила, что суточный рацион немцев состоит из 150 граммов хлеба, 60 – 75 граммов мяса, супа из конины и изредка 25 – 30 граммов масла».