Гнездо орла - стр. 24
Сегодня, завтракая у фюрера, Йозеф привычно прокручивал в голове предстоящее совещание, но мысли были об одном: как исчезнуть пораньше и все-таки встретиться с чудесной девушкой, конечно, ждущей его в одном из тех убогих пансионов, с кислым вином и тараканами.
«А вино-то вчера было превосходным», – вдруг вспомнил он и посмотрел на Лея, который выглядел так, будто опять снотворное проглотил.
За столом заговорили о будущем Вагнеровском фестивале. Инициировала тему Юнити Митфорд, с первых же минут пребывания в Бергхофе ведущая себя несколько экзальтированно, как человек, на что-то решившийся.
Юнити еще утром успела шепнуть Маргарите, что им нужно поговорить, и после завтрака они уединились.
За прошедшие годы у них возникли близкие отношения подруг, ревниво оберегающих секреты друг друга. Но если все перипетии любовных отношений Маргариты принимались сердцем Юнити, то ее собственная, как она сама выражалась, «закипающая страсть» к Адольфу вызывала у Греты смешанное чувство недоверия и недоумения.
…После смерти Ангелики Раубаль Гитлер окружил свою личную жизнь такой бронированной стеной, пробиться сквозь которую еще не удалось ни одной женщине, и все атаки Юнити, пожалуй, самой близкой к нему в эти годы, тоже пока не привели к алтарю, а именно брака с Адольфом страстно желала прекрасная Валькирия.
Взяв Маргариту за обе руки, Юнити усадила ее в кресло, лицом к свету, и сама села напротив.
– Ты остаешься? – спросила она. – Впрочем, это и так видно. Я тебе всегда говорила – единственный способ тебе с ним расстаться – это сделаться вдовой. И как в воду глядела. Ты знаешь…
– Знаю, – кивнула Маргарита. – Не будем об этом. Адольф предложил мне пожить в Бергхофе с детьми. Ближайшие месяцы здесь будет тихо.
– Меня такой чести не удостаивают.
Маргарита усмехнулась:
– Ну если ты еще не оставила своей безумной затеи, то тебе от такой «чести» проку было бы мало.
– Да, ты права, – Юнити покусала пухлую нижнюю губу. – Однако в Берлин он меня тоже не зовет. Ты как сейчас, в нормальном настроении? Можем поговорить?
– Ты что-то задумала?
– Да. Хочу его подтолкнуть. Банальным способом. Но лучшего, по-моему, пока не придумали.
– Хочешь сказать ему, что выходишь замуж?
– Хочу, чтоб об этом он узнал от других.
Маргарита тоже покусала губы; потом вздохнув, покачала головой:
– А если он испугается и в самом деле предложит тебе выйти за него? – она как-то глупо улыбнулась. – Прости, но мне все это кажется игрой. Быть женой Адольфа… Зачем тебе это?
Юнити отвела глаза. Всякий раз, как они подходили к этой теме, обе попадали в тупик. Маргарита была совершенно искренна, а Юнити не могла и не хотела лгать: такой любви, как в жизни ее подруги, у нее к Адольфу не было. Едва ли вообще было какое-то чувство или страсть, скорее – азарт охотницы, почти настигшей добычу, почти закогтившей ее… Был зов честолюбия, жажда оказаться в центре, вариться в кипящем котле неистовых планов, сумасшедших перспектив, сделаться равной и превзойти всех этих надменных мужчин, глядящих на нее теперь даже не как на неистовую Валькирию, а, скорее, как на полупомешанную Одалиску. Много чего было в этом ее стремлении соединиться с человеком, так мало ей подходящим, и она знала, что умница Маргарита понимает все это, потому и называет «игрой». И загадка Гели Раубаль тоже не давала покоя ей. Так хотелось разгадать эту тайну сердца Адольфа!