Гнев Севера - стр. 17

«Какое?» – едва не сорвалось с моего языка. Но я вовремя его прикусил. Хольду не понравится, что он вот уже полчаса говорит в пустоту.

– Тут надо подумать, – уклончиво пробормотал я.

– А что тут думать! – заявил Плешивый. – Главное свойство этих жрецов – жадность. Как только ты скажешь, что намерен принести дары их богу, так они тут же распахнут перед тобой любые ворота. Помнишь, как это было в Луне?

Как было в Луне, я помнил. Жадность тамошнего руководства подарила нам город, взять который мы бы ни за что не смогли.

У здешнего монастыря стены были пониже и пожиже. Но они были. Судя по описанию, полученному от нашего проводника, то были весьма неплохие стены, преодолеть которые нашими силами будет непросто.

– А если они уже знают о нас? – возразил я. – Этого достаточно, чтобы сделать их подозрительными.

– Да ладно! – отмахнулся хольд. – Стоит им увидеть золото…

– У тебя есть золото, которое можно им показать? – поинтересовался я.

Укси осекся.

Нет, золото у него было. Прямо сейчас я видел на его руке неплохой такой браслетик граммов на пятьдесят. И заколка его плаща, которую он сейчас инстинктивно накрыл ладонью, тоже была не из бронзы.

Золото было, но расстаться с ним даже ненадолго, даже со стратегическими целями для Плешивого было… противоестественно.

Но пришлось.

Сам предложил.

Понятно, что соваться к монахам в одежке типичных викингов не стоило. Поэтому я и мои спутники частично переоделись. Я заменил кольчугу на кожаный доспех одного из убитых мытарей. Личных знаков на доспехе не имелось, так что вряд ли его признают. Золото с себя я тоже снял и спрятал в сумку на поясе. Всё, кроме одного перстенька, который пожертвовал в общую копилку. Типично викингский шлем завернул в ткань и прицепил к поясу. Обувь, штаны и рубаху из тонкой шерсти менять не стал. Да, на моей одежде – скандинавская вышивка. Но эти вещи вполне могут быть трофеями. Качество у них такое, что от них даже тан не откажется, не то что простой свободный воин-керл, за которого я намеревался себя выдавать.

Спутники мои тоже избавились от самого приметного и нацепили плащи убитых мытарей, предварительно убедившись в том, что и на них нет меток прежних хозяев.

И вот, спустя полчаса после принятия судьбоносного решения, я стою у ворот монастыря. Рядом со мной – четверка данов, изображающая местных ратоборцев, а в руке у меня – заветный сундучок с откинутой крышкой. Волшебный сундучок, чье волшебство уже в действии.

– Вот преподобному больше заняться нечем, кроме как с тобой толковать! – заявил привратник.

Пришлось предъявить «пропуск» – содержимое сундучка – и пояснить, для чего оно предназначено.