Гнев и Голод - стр. 80
– О нет…– выдохнул Даэвин.
Вальдман молча разглядывал главную улицу, по единственной мощёной дороге, напрямую через село, протянулась оранжерея из двух рядов крепких обгоревших столбов. И под каждым из них, в пепле, лежало по груде чернеющих костей.
Стрелок присел на корточки и перевернул лезвием кинжала несколько головешек под одним из мест казни.
– Все скелеты женские, – уточнил он.
Запахи тоже говорили стрелку о многом, но здесь ещё нужно было всё хорошенько обдумать.
– И кому понадобилось сжигать баб? – недоуменно спросил Грод.
– Не знаю, кому, но у них явно нет недостатка в лошадях, – ответил стрелок, который нашёл отпечатки копыт на опалённой земле, – животины откормленные, некрупные и очень быстроходные, подкованы недавно. Сталь подков качественная, гвоздей – тоже, похоже на лёгкую кавалерию, обычным головорезам таких задёшево не достать.
Он задумался, глядя назад, туда, где дожаривались туши мёртвых волков.
– Основательная подготовка, доложу я вам, – продолжил вместо него Грод, роясь в обломках домов, – всё дочиста вынесли, ни медяка нет. Не очень похоже на лохматых, точно человечья работа.
– Посмотрите туда, – эльф указал вдоль улицы на небольшую площадь в центре деревни.
Там, развеваясь и хлопая на пепельном ветре, рос из земли, словно сорная трава, огромный почерневший от гари грубовато сделанный стяг. Два скрещенных серпа колыхались на белой жёсткой ткани, её краями поигрывал ветер, края были обгорелые и запачканные мелкими кровавыми брызгами.
Когда вся троица наконец прошла улицу до середины, прикрывая лица руками от смрада, они оказались на краю. На краю большого глубокого котлована, доверху заваленного человеческими телами и, более того, на самом краю собственного рассудка.
Теперь стало понятно, на чём именно держался стяг.
– Мужчины, старики, дети…– Даэвин чувствовал, как его эмоции начинают атрофироваться.
– Смотрю, нашли себе ровню, – гоблин сплюнул на землю.
Он поджёг трутом ещё тлеющую на земле головешку и бросил в знамя, которое мигом запылало, словно облитое малом.
– Мелочь, а приятно, – подытожил он.
Вальдман молчал, долго молчал, глядя вниз, вглядываясь в эти лица.
Он обогнул котлован и направился к ничем не примечательному обугленному остову какого-то дома. Затем долго разгребал горелый мусор и угли, пока не добрался до пола. А потом отодвинул ножом несколько досок и провалился куда-то в неизвестность.
Вскоре из неизвестности раздался раздалось радостное ворчание, и стрелок снова возник на поверхности, с железной коробочкой в руках.
– Дегенераты, – проворчал он.