Глориана; или Королева, не вкусившая радостей плоти - стр. 60

Между тем вкруг них стража седлала коней, натягивала поверх традиционной униформы серебряные накидки, водружала на головы шапки с перьями белой совы и всячески приготовлялась. Выехал вперед лорд Рууни с черной бородой, почти изумляющей среди всей бледности, и склонился, посверкивая пытливым глазом.

Качнулась перчатка Глорианы, лорд Рууни выкрикнул свое громкое «Рысью, джентльмены!», сани с эскортом тронулись, скрипя полозьями и глухо барабаня копытами по мостовой, к Западному Минстеру и реке.

– Хорошие вести, – поведала Глориана своей компаньонке. – Ты слышала? Полонийца спасли.

– Он в порядке?

– Чуть обморожен, я полагаю, но не поврежден. Монфалькон сообщил мне ближе к вечеру. Его нашли утром на мельнице. Похитившие его злодеи рассорились и сбежали, оставив его в путах, и во время спора убили одного из своих. Возможно, они намеревались возвратиться – но люди Монфалькона успели первыми и привезли его в Лондон. Так что все хорошо, и тревоги графа Коженёвского за своего господина более нам не досадят.

– Когда ты примешь сего неудачливого монарха?

– Сегодня. Через час-другой. Когда я приму всех гостей.

– Но Всеславный Калиф… нам предстоят дипломатические затруднения.

Глориана откинула занавесь, дабы открылся вид на городские огни.

– Монфалькон все уладил. Их представят вместе, Полонийца объявят первым, поскольку он Император.

Уна в изумлении прикусила губу.

– Я думала, оба надеются засвидетельствовать Твоему Величеству совсем не только формальное почтение. Разве не являются они к Императрице, чтобы… – Уна почти устыдилась, – чтобы кадриться?

– Полониец, надо думать, клянется, что не женится ни на ком, кроме меня. Протесты Арабийца лишь на градус менее льстивы, что, учитывая его дурную славу, должно расценивать как великую страсть, верно? – Глориана язвила. – Которого ты бы предпочла, Уна?

– Полонийца ради товарищества, Арабийца ради удовольствия, – не замешкалась та.

– Арабийцу, я думаю, более приглянулась бы твоя фигура. Вполне мальчишечья, как раз по его вкусу.

– Ну так молись, дабы Арабиец согласился на замену в моем лице и сделал меня Королевой Всея Арабии, – Уна вскинула голову. – Идея превосходна. Однако я подозреваю, что его страсть разожжена политически, а Энис Скай – приданое так себе.

Глориана наслаждалась беседой.

– Верно! Он желает Альбион и всю его Империю, не меньше. Возможно, он их получит, если даст мне то, чего не могу получить я. – Огибая угол, сани малость накренились, и Глориана затянула припев любимой песни: