Главред: назад в Ссср - стр. 15

– С Чеботаревым? – уточнила спортсменка. – Но другие обидятся… Все-таки командная игра, футбол.

– И пусть обижаются! – рявкнул я. – Кто газета? Мы! Кто решает, у кого интервью брать? Мы решаем! Хотят, чтобы их портреты на первой полосе красовались – пусть догоняют и перегоняют Чеботарева! Понятно?

– Так точно, Евгений Семенович! – неожиданно гаркнула Анфиса, вытянувшись в струнку, словно солдат в строю.

– Вот и отлично, – удовлетворенно кивнул я. – Еще?

– Культура, – раздался тихий вкрадчивый голос. – Я имею в виду в самом широком смысле, не как у Зои.

Я поискал глазами источник звука и остановился на тетушке лет шестидесяти в круглых очках и разноцветном шарфике. Волосы у нее были всклокочены и торчали в разные стороны, как у собачки-болонки. Но глаза тетушки светились, и ей было точно плевать на то, как на нее смотрит редактор. Главное – это ее работа, ее идеи и мысли.

– Что предлагаете? – я вежливо кивнул ей, и подсознание уже гораздо быстрее с готовностью подсказало мне имя. – Марта Рудольфовна, судьба культуры Андроповска в ваших руках.

– Вы наверняка знаете, что стартовал новый театральный сезон, – воодушевленно принялась рассказывать товарищ Мирбах, в мое время, к сожалению, уже покойная театральная журналистка, уехавшая из Любгорода в Санкт-Петербург еще в лихие девяностые. Черт, вот ведь легендарных людей подкидывает мне мое подсознание! – Так вот, в нашем районном доме культуры будут ставить Чехова. Гастроли Калининского драматического.

– С вас полоса, дорогая Марта Рудольфовна, – тепло улыбнулся я. – Формат – на ваше усмотрение.

– Благодарю, Евгений Семенович, – тетушка даже растрогалась. Неужели реальный Кашеваров и вправду такой сатрап? – Я напишу критическое эссе.

– Осмелюсь вставить свои пять копеек, – раздался бархатный голос толстого. – Вы не забыли о обязательных полосах партии и правительства? Решения местных советов, почта профсоюза, вести с полей…

– Вот вы, Арсений Степанович, этим и займитесь, – я широко улыбнулся.

– Но это ведь шесть полос! – толстый чуть не выпрыгнул из подтяжек.

– Возьмите помощников, – отмахнулся я. – Что вы, в самом деле? В первый раз, что ли?

Раздался смешок. Поначалу неуверенный, но потом, после моей еще более широкой улыбки, уже осмелевший и громкий. А когда рассмеялся сам Арсений Степанович Бродов, весь коллектив прямо-таки грохнул. Но от моего взгляда не ускользнуло странное выражение лица толстого – он хоть и улыбался, но глазами сверлил меня, будто хотел протереть дыру. Надо будет, пожалуй, к нему внимательно присмотреться.