Главное желание короля - стр. 25
– Про всех не скажу, но тебя я знаю лучше всех, братец. Для тебя долг превыше всего.
Филипп не поднимал век. Он и так знал – чувствовал, что призрачная, туманная, расплывающаяся и вдруг обретающая внезапную резкость фигура колеблется в воздухе прямо перед ним.
– Пять лет назад я думал, что уже сошел с ума, – сказал он отрешенно.
– Мы с тобой проходили это множество раз.
– Я и сейчас не уверен, что этого не случилось. У меня нет никаких свидетельств обратного.
– Кроме того, что все считают тебя исключительно серьезным, мудрым, справедливым и на редкость уравновешенным монархом?
– Одно другому не мешает. Если бы ты показался хотя бы Батисте, я бы знал, что я не безумен.
– Ты и так это знаешь.
Филипп еле заметно улыбнулся. Человек со стороны, пожалуй, мог бы решить, что его величество беседует сам с собой, – Филипп не имел права проверять, слышен ли голос принца кому-то еще, видит ли кто-то это привидение. Король не мог довериться никому: наверняка найдутся те, кто будет только рад объявить его сумасшедшим. Впрочем, какая разница. Безумен он или действительно из года в год общается с духом, не способным обрести покой, – это ничего не меняет. Он проклят. И обречен.
– Ты женишься.
– На твоей невесте, Габриэл. Черт бы тебя побрал.
Снова смешок. Пугающий звук в полумраке.
– Проживаешь мою жизнь, – констатировал призрак.
– Ни секунды об этом не мечтал.
– Верю. Верю.
– Я хотел бы прожить свою собственную… Но этого теперь не сделает никто. А проклятие…
Клочья тумана кинулись Филиппу в лицо, волосы слетели со лба, словно на него дунул легкий ветерок.
– Найди способ вернуть меня в мир живых, – напомнил Габриэл, – и проклятие, вероятно, испарится. И я тебя отпущу.
– Мы ищем. Все эти годы. Артефакты, ритуалы, заклятия… Наверное, такого способа нет. Если бы мы знали, что удерживает тебя между мирами…
– Ты отправил бы меня к чертям. Куда ты уже послал меня сегодня, пока только на словах.
Филипп наконец посмотрел в глаза призрака, кажущегося белесым и почти прозрачным при свете свечей, – не глаза, а темные провалы. Этот разговор повторялся снова и снова, а истина все время ускользала от них.
– Что держит тебя здесь? Это не может быть обещание взять в жены принцессу Августину, но ты твердишь мне об этой свадьбе как о главном деле своей жизни. Ты не был в нее влюблен. Вы виделись всего лишь раз. Она тогда была подростком. Ты – бестолковым шалопаем.
– Союз с Ростреном… – напомнил Габриэл.
– Чтобы он провалился.
– Ты мне не нравишься, Филипп.
Король покачал головой. Он говорил с покойным, но не упокоившимся кузеном о разном, советовался насчет государственных дел, но именно сейчас желание бросить все, от короны до принцессы, и сбежать в свою собственную жизнь пылало в его душе как никогда ярко, заставляя стискивать зубы, словно от боли ожога.