Главарь мафии. Проданная невинность - стр. 13

Точно не знала, сколько я не ела, да и сразу же не сообразила спросить, какой день недели. Как только меня сюда притащили, то постоянно ощущала себя потерянной в пространстве.

Брошенной.

Одинокой.

Всё было чужим и ужасающим. Люди, которые ходили за окном в темных рубашках и брюках. Возгласы на незнакомом языке в коридоре. Звуки топора, что-то рубил на улице. Даже пение птиц казалось мне чуждым.

После того, как я покушала, Мария забрала поднос.

– И что мне делать?

Женщина остановилась в дверях, обернувшись в пол-оборота.

– Доктор прибудет с минуты на минуту. После я скажу, что тебе делать дальше.

Я прикусила кончик языка, чтобы не сболтнуть лишнего. Казаться послушной у меня выходило, кажется, лучше, чем лепить что ни попадя. Мария казалась хорошей женщиной, и я ей верила.

Я встала с кровати и стала смотреть в окно. В комнате работал кондиционер. Между створок были решётки. Сбежать через окно было бы самым простым способом, наверняка поэтому сюда поставили решётки. По крайней мере я не видела их в большом холле, который рассматривала кверху тормашкой, пока меня несли сюда, а значит, неохраняемая комната должна была быть под защитой и снаружи.

За окном стояли двое мужчин. Они были повернуты ко мне спиной. До пояса их закрывала зелёная изгородь, аккуратно подстриженная садовником. Это было понятно по оставленным садовым ножницам на траве. О чем говорили мужчины, я не знала. Не понимала их язык, но отчётливо замечала, что они любят жестикулировать..

Много и постоянно.

Замок в двери щелкнул, и на пороге появился мужчина.

– Buongiorno, signore! (Добрый день, сеньора!)

Он выглядел уставшим. Белая рубашка из льна была мокрой под мышками. Мужчина поспешно снял с себя широкую соломенную шляпу, войдя в комнату. Я замерла на месте, обхватив себя руками. В голове просачивались ужасающие мысли о том, что меня продадут на органы. Или же сделают суррогатной матерью. Или ещё хуже: будут переливать кровь, пока я и вовсе не умру от недостатка её в организме. И одна мысль была хуже другой.

Мужчина поставил на кровать чёрный саквояж. Поправил сползающие с носа очки. Его короткие тёмные волосы тронула седина. Мужчина был жилистым, но стройным. Никаких мускулов, как у охраны или Хавьера. Просто обычный мужчина. И всё.

– Il signor Ramirez mi ha mandato per esaminarla. (Меня прислал Сеньор Рамирес, чтобы я осмотрел вас).

Что он говорил, я не понимала. Поэтому, хлопая глазами, я ловила на себе его удивлённый взгляд.

– Signora?

– Я вас не понимаю, к сожалению, – ответила ему, пожав плечами.

Языковой барьер казался мне ужасным препятствием на пути к свободе. Может быть, и его здесь держат против его воли?