Гламорама - стр. 33
– Солнышко, если бы я искал рекламы, я бы переметнулся к Джон Джону. – Я замолкаю на мгновение, облизываю губы, гляжу в потолок и роняю: – А что, гм, как ты думаешь… такое в принципе возможно?
Она отвечает мне выразительным взглядом.
Я обнимаю ее со словами: «Иди сюда, зайка!» – и целую опять. Моя щека становится влажной, потому что волосы Хлои всегда влажны от кокосового масла.
– Зайка, почему у тебя всегда волосы мокрые?
Люди с видеокамерами с Fashion TV снуют повсюду, и я вынужден попросить Клифа передать Эрику, чтобы он принял все меры, дабы они не оказались поблизости от Хлои. Музыка М People перетекает в какую-то песню Элвиса Костелло среднего периода, которая постепенно превращается в нечто из последнего альбома Better Than Ezra. Я заказываю порцию малинового шербета и пытаюсь развеселить Хлою, мурлыкая на мотив Принса: «Она ест малиновый шербет… типа того, что делают в Bowery Bar…»
Но Хлоя угрюмо смотрит на свою тарелку.
– Дорогая, это всего лишь сельдерей. В чем дело?
– Я на ногах с пяти утра, и мне хочется плакать.
– Эй, а как же званый обед в Fashion Café?
– Я сидела и смотрела, как Джеймс Трумэн ест гигантский трюфель, и от этого мне стало совсем не по себе.
– Потому что… тебе тоже хотелось трюфель?
– Нет, Виктор! Боже мой, ты совсем ничего не понимаешь!
– Господи, я тебя умоляю! Чего ты от меня ждешь? Чтобы я уехал на год во Флоренцию изучать поэзию эпохи Возрождения? В то время как ты удаляешь волосы с ног воском в салоне Elizabeth Arden десять раз в месяц?
– И это говорит мне тот, кто корпит над планом рассадки гостей за столами?
– Зайка, зайка, зайка, – ною я, закуривая косяк, – мой диджей пропал, а завтра – открытие клуба, к тому же у меня завтра фотосессия, гребаный показ и еще обед с отцом. – Пауза. – Блин, про репетицию группы забыл.
– Как твой отец поживает? – спрашивает она без особого интереса.
– Коварный план, – бормочу я, – двигатель сюжета.
Пегги Сигал проходит мимо, вся в тафте с головы до ног, и я ныряю под стол, где кладу голову на колени Хлое и, глядя ей прямо в глаза, затягиваюсь изо всех сил марихуаной.
– Пегги хочет быть моим пиар-агентом, – объясняю я, возвращаясь на место.
Хлоя молча смотрит на меня.
– Ну-у-у, ладно, – продолжаю я. – Итак, Джеймс Трумэн ест гигантский трюфель? На обед? Материал для Entertainment Tonight – валяй дальше.
– Это было так круто, что я поела, – послышалось мне.
– И что ты поела? – бормочу я безразлично, махнув рукой Фредерике, которая надувает губки и косит глазами, словно я младенец или очень большая кукла.
– Я не ела, Виктор, болело. О боже, ты меня никогда не слушаешь!