Гилофобия - стр. 45

Я рассмеялась. Какой же абсурдный сон! Острозубик уставился на меня. Он улыбнулся. Забавно, что его радовало мое хорошее настроение. Он отступил от норы и мотнул на нее головой. Всю мою веселость, как ветром сдуло. Он что хотел, чтобы я туда залезла? В эту темную мрачную узкую пещеру или как там назвался этот туннель, ведущий неизвестно куда?

– Ты не кролик, а я не Алиса, – пошутила я.

Это не помогло. Острозубик толкал меня в нору. Я сопротивлялась. Страшно. Я не собиралась лезть в пещеру, которую он прятал от посторонних. Это что, его дом? Он здесь спит?

Я выругалась. Не спит он здесь. Это же мой сон. Острозубику не нужно отдыхать. Я нахмурилась. Хотя он-то не знал, что ненастоящий. Для него все, должно быть, реально. Если все это игра моего воображения, то чего я боюсь? Даже если застряну в пещере, то проснусь у себя в кровати. А повреждалась я, как говорили все, сама, пока сплю. Значит, просто не стоило калечиться. Легко, если не придется торчать в лесу. А ведь к этому меня и подталкивал Острозубик.

Но я все равно не желала соглашаться. Из норы веяло пустотой. Я уверена, что там никого нет, но яростно противилась до тех пор, пока меня не затолкали внутрь. Выход преградил мужской силуэт.

– Не хочу, – умоляла я, сгибаясь.

Тесно, – я с трудом развернулась в узком пространстве. Обожженными пальцами задела каменную стенку. Ойкнула. Под коленями так же чувствовала твердь. Не нора – пещера. Какая-то трещина в скалистой породе. С толку меня сбил тот факт, что Острозубику пришлось раскапывать вход. Сейчас же Острозубик пытался тем же камнем, что прятал пещеру, закрыть выход.

Я запаниковала. И так слабый свет мог пропасть. Худшее произошло. Мы остались в полной темноте. Она была такой плотной, что я потерялась. Пространство перестало ощущаться. Казалось, еще никогда мне не доводилось находиться в таком мраке. Пугала не темнота сама по себе, а полное отсутствие света. Вместе с ним будто пропали последние капли хорошего. Меня охватил ужас.

Я дернулась в ту сторону, где вроде бы находился выход. Наткнулась на кого-то. Пока он не заговорил, я даже не помнила, что не одна. Это было странно.

– Аля, – повторял он, поглаживая меня то по волосам, то по рукам.

Из-за страха я прижималась к тюремщику. Он теплый. Живой. А все вокруг казалось таким мертвым. Воздух точно могильный. Так пах страх. Смерть. Отчаяние.

Я нуждалась в жизни. Цеплялась за единственного, кто был рядом и чье сердце ритмично билось. Заметила, что перебарщиваю, когда почувствовала, как под моей щекой дрогнул мускул. Я вдруг осознала, что прижималась к чужому плечу, а носом упиралась в шею.