Гиллеспи и я - стр. 5
Голова дамы была холодной и влажной. Я провела пальцами по ее белесым редеющим волосам, проверяя, нет ли повреждений, но не обнаружила ни крови, ни припухлостей. Прижавшись ухом к ее груди, я услышала слабое сердцебиение. Уже неплохо. Вот только синева на губах стала еще темнее.
Исчерпав все средства, я поднесла ухо к ее рту – и внезапно обнаружила, что несчастная не дышит. Она была живой, но бездыханной. Как же так? И тут меня осенило: дама просто-напросто подавилась. Однажды я присутствовала на практическом занятии, когда моя подруга Эстер Уотсон – преподаватель в Обществе неотложной помощи – осматривала ротовую полость пациента, якобы лежащего без сознания (на самом деле своего мужа Генри, который любезно согласился растянуться на ковре). По словам Эстер, таким образом можно проверить, не перекрыто ли горло языком или рвотными массами. Воодушевленная, я надавила на подбородок дамы, разжимая ей челюсти, и заглянула в рот.
Пожалуй, стоит упомянуть, что занятие отнюдь не приносило мне удовольствия. Проснувшись утром, я надеялась неспешно прогуляться по городу, разглядывая витрины, и, быть может, зайти по дороге в чайную. Я и представить не могла, что около трех часов пополудни буду тщательно исследовать глотку пожилой дамы. Однако отступать было некуда. Энни (именно так звали светловолосую девушку, как я позднее узнала) не сводила с меня заплаканных глаз. Зеваки успели прозвать меня «Флоренс Найтингейл» и теперь поддерживали одобрительными возгласами. Я была просто обязана оправдать новое прозвище.
Увы, как бы я ни вглядывалась, во рту дамы не обнаружилось ничего подозрительного – даже зубов. В горле зияла чернота, но язык лежал ровно и не западал, рвотных масс не было и в помине. Я припомнила, как Эстер ощупывала ротовую полость мужа большим и указательным пальцами – в качестве крайней меры. Решусь ли я на подобный подвиг? Неожиданно для себя самой я просунула пальцы между губами дамы. Толпа дружно ахнула, кто-то брезгливо застонал. Признаюсь, ощущение было не из приятных. Во рту дамы было жарко и липко; мои пальцы шарили под языком и вокруг десен, приближаясь к глотке.
Ничего. Уже убирая руку, я вдруг ногтем задела что-то в самой глубине рта – нечто склизкое, но твердое на ощупь, и определенно чужеродное.
Как можно бережнее я просунула палец чуть глубже, примерно на четверть дюйма. Вот оно! Кончик пальца уперся в твердый неподатливый предмет. Времени на раздумья не оставалось. Ясно одно – предмет следует немедленно удалить, он перекрывает дыхательные пути. Губы у дамы уже приобрели глубокий темно-синий оттенок, и если я не потороплюсь, она погибнет. Надо подцепить неизвестный предмет и при этом не протолкнуть его глубже в горло, обрекая подопечную на верную смерть.