Гибель: Истребление - стр. 39
– Когда итальянцы сообразили, как им действовать? – уточнил Билли.
– Как только стало ясно, что Франции настанет конец. И он там настал, и уже давно.
– И куда всех потом отвозят?
– На еще функционирующие железнодорожные станции, оттуда поездами на юг страны, где еще работают морские порты и возможно судоходство.
– А дальше? – уже заинтересованно спросил Джейсон.
– Дальше я не знаю, потому что еще сам не попал на корабль.
Неожиданно Вил с довольно хмурым и одновременно обеспокоенным видом стал копошиться у себя в кармане и достал оттуда небольшую помятую фотографию. Он подошел к незнакомцу и показал ее, после обратился к Антону:
– Спроси у него, пожалуйста, не видел ли он этого мальчугана?
– Это твой брат? – уточнил русский разведчик.
– Да. Мне надо знать, могли ли уже увезти беженцев, с которыми он гнел. Если он гнел с ними, – с грустью добавил Вил.
Антон взял фотографию из рук юноши и подошел к беседовавшему с ними незнакомцу.
– Ты случайно не помнишь этого мальчишку? – поинтересовался Антон, показывая фотографию.
– Нет, – задумчиво ответил незнакомец, – но детей увозили в первую очередь, в отличие от тех, кому уже было пятьдесят и больше.
– А что с пожилыми людьми делали? – настороженно спросил Антон.
– Их даже в город не пустили. Просто сажали в грузовые автомобили и увозили совсем в другую сторону. Куда – одному богу только известно.
– Боже, что творится с этим миром? – с досадой в голосе произнес Антон. – А детей увозили с родителями?
– Да, но бабушки и дедушки оставались за забором. Если вам так интересно, детей сажают в автобусы за той улицей. Можете сходить туда и поискать этого пацана, – сказал Тео, указывая рукой вперед.
Антон позвал с собой Вила, и вместе они пошли по незнакомому им кварталу. Остальные члены группы остались в очереди, дожидаясь новых автобусов. Город и вправду казался брошенным, так как в окнах домов свет не горел, а местных жителей вообще не было. Лишь уличные фонарные столбы освещали округу, и это выглядело довольно жутко. Улицы и переулки заполняли только пришедшие сюда беженцы и военные, которые контролировали тут обстановку и не давали ей накалиться до полного хаоса. Пройдя несколько сотен метров, Антон и Вил вышли на парковку крупного магазина, где также был развернут эвакуационный пункт. Родители крепко держали своих детей за руку и, как и остальные, ждали своего часа покинуть это место. Подъезжавшие автобусы сначала заправлялись у военных топливозаправщиков, только после этого они подъезжали к людям. Вил стал быстро бегать вокруг всей этой толпы и всматриваться во всех мальчишек, кому на вид было двенадцать лет. Также он по возможности показывал фотографию всем взрослым и языком тела пытался выяснить, не видели ли они его брата. Почти каждый ему вертел головой, давая понять, что они никого подобного не наблюдали. Антон еле успевал за своим юным напарником, пока они не привлекли к себе слишком много внимания военных. Один солдат подошел к ним и поинтересовался, кого они тут ищут, но языковой барьер не мог помочь им в решении давно назревшей проблемы. Военный, как мог, на английском спросил имя мальчика, которого они ищут, и наконец хоть какую-то крупицу информации получил. Все вместе они вошли в палатку, где сидели люди за компьютерами, и только с третьей попытки смогли правильно ввести имя брата Вила. В базе данных всплыли сотни детей, и, несмотря на тяжелую работу, одна женщина решила разобраться, кто из них был с родителями, а кого увезли одних. Поиск значительно сузился, и женщина назвала два места, куда мог попасть Мартин. Ими оказались два морских порта: Реджо-ди-Калабрия и Порто-ди-Кротоне. Эта информация про своего младшего брата взбодрила Вила, так как он, возможно, мог уже быть в пути к спасению, но он до сих пор не знал, в какой именно порт увезли Мартина, если он вообще добрался до него.